— Может ты расскажешь мне, куда мы идем? — В голосе девушки были слышны новые нотки. Она уже поняла, что просто так ее не бросят и тут же принялась прощупывать границы дозволенного.
— Сначала позавтракаем.
— А потом?
— А потом увидишь, — Найден сжал ладонь девушки чуть крепче привлекая внимание и наклонившись к ее уху добавил, — никаких вопросов. Либо ты идешь со мной, либо — мы прямо сейчас расстаемся навсегда. Я достаточно ясно изъясняюсь?
— Достаточно, — алеманка демонстративно надула губки, но ладонь свою из руки мужчины не вытащила.
Пара пройдя дворами — все же на центральные улицы, где могло быть много полиции Виктор выходить не решался — выскочила ко входу в подземку, но вместо того чтобы спуститься вниз, слившись с потоком спешащих по своим делам горожан, свернула к небольшому расположившемуся чуть в стороне кафе.
— У нас есть час времени, будешь завтракать? — Не смотря на все волнения, а может и благодаря им, девушка проявила завидный аппетит и не постеснялась заказать яичницу с беконом и кофе с куском торта. Найден по здравому размышлению — не известно, когда еще получится спокойно поесть — тоже заказал себе завтрак поплотнее.
Некоторое время сидели молча, отдавая должное еде. Под утренний кофе принесли свежую газету. «Охранитель» — достаточно странный выбор как для легкого уличного кафе, — маргинальная газетенка крайне правого толка, позиционирующая себя, как главное патриотическое издание Поруссии, имеющая при этом тираж всего в десяток тысяч экземпляров. Для поглощающей прессу тоннами Александрии — смешное количество.
На передовице, как всегда жадные до громких новостей, журналисты призывали своих читателей «встать как один» на защиту традиционных ценностей. Монархии, религии и прорусской культуры, явно имея ввиду, противостояние парламента и короля, в котором «Охранитель» конечно же вставал на сторону Максима IX. Ну а депутатов-сентябристов посмевших перечить государю соответственно выставляли с газетных страниц в качестве предателей, работающих на иностранные разведки.
Подобная риторика находилась буквально в полушаге от откровенных и конечно же запрещенных призывов к насилию против государственных органов — а парламент, как ни крути, входил в их число — однако учитывая обстановку всем, видимо, было насрать.
— Пойдем? — Виктор вынырнул из собственных мыслей и глянул на часы. Стрелки показывали без пяти полдень.
— Да, — полицейский бросил на стол бумажку в пять таллеров и поднялся со стула. Пара не торопясь вышла из кафешки и также под ручку прошла к остановившемуся в тенечке под деревом паромобилю в окраске одного из столичных таксопарков. Найден открыл пассажирскую дверь и заглянул внутрь. — До апреля довезете?
— Даже до мая, садитесь, — ответил правильной фразой шофер. На его лице в одно мгновение отразилось сомнение по поводу наличия лишнего пассажира, но в слух он его никак не выразил. Он только крутанул шнек подачи угля и потянул ручку клапана пуская перегретый пар по трубкам. Паромобиль вздрогнул и покатился вперед, бодро ввинтившись в поток себе подобных.
Глава 13
Герои много разговаривают и мало делают
— Куда мы едем? — От разглядывания проплывающих мимо улиц столицы Виктора оторвал вопрос сидящей рядом на диванчике девушки.
— Увидишь, — неопределенно ответил мужчина, он на самом деле и сам слабо представлял конечный пункт назначения их поездки. Это был просто один из способов эвакуации, о котором было условлено заранее. Сильно заранее. Собственно, само наличие паромобиля на обусловленном когда-то месте говорило о том, что дела, на самом деле, еще не так плохи. Найден немного подумал и все же добавил, чтобы успокоить спутницу. — Едем в безопасное место.
— Не светите пожалуйста лицами в окнах, — подал голос водитель. — А лучше вообще закройте шторки, так оно надежнее будет.
Найден мысленно пожал плечами и выполнил просьбу, оставив себе лишь небольшую щелку, сквозь которую его не смог бы рассмотреть даже самый наблюдательный шпик. Анна подумала немного и повторила действия мужчины, очевидно девушка оставалась в полнейшем душевном раздари и с трудом воспринимала все происходящее вокруг.
Сквозь щель между шторкой и дверью паромобиля Александрия выглядела так, как будто прямо сейчас не происходили события, которые могли определить судьбы сотен тысяч человек на десятилетия вперед. Впрочем, если посмотреть чуть шире, подобные события происходили тут и там перманентно, а обыватели… Что обыватели? Они продолжали жить своей маленькой жизнью лишь надеясь, что их спокойствие никто не нарушит.