В настоящее время отнюдь не радужным видится будущее выпускников Военного института Министерства обороны. Если потребности в военных юристах будут постоянно возрастать - ввиду полной юридической безграмотности командиров,- то в связи с резким сокращением оказания помощи иностранным государствам потребности в переводчиках за рубежом столь же резко сократятся. И нынешними выпускниками института либо будут укомплектовываться многочисленные "осназы" и "спецназы", либо им останется единственный выбор - сразу же написать рапорт об увольнении в запас. А что теперь делать специалистам с западными и восточными языками в войсках? Ведь былые противники сейчас уже вроде как и не противники, а деловые партнеры.
Или такой факт. Руководство Министерства обороны доплачивает к денежному содержанию за знание двух иностранных языков просто "астрономическую" сумму - пятьдесят рублей, что с учетом инфляции и удорожания жизни равняется пяти советским копейкам.
Или же российское руководство примет очередное "мудрое" решение и в стенах Военного института МО форсированными темпами теперь начнут изучать уже языки народов бывшего СССР, а может быть, и языки народов России.
ПО СТРАНИЦАМ ПРОГРАММЫ "СИГНАЛ"
Журналист-международник Андрей Шарый закончил Московский государственный институт международных отношений. Специализировался по восточноевропейской политике. Несколько лет работал редактором международного отдела еженедельника "Россия". Специализировался по проблемам бывшей Югославии. Несколько лет был собственным корреспондентом газеты в Загребе (Хорватия).
Андрей Шарый
Россия: поиск естественных союзников
Резкое и непредсказуемое изменение баланса сил и интересов в мире порождает соблазн искать аналогии среди уже известных геополитических раскладок. Вакуум стабильности возникает всякий раз, когда одна из сверхдержав теряет сферы влияния. Пришел черед России. Вновь, как и сто тридцать лет назад после поражения в Крымской войне, настало время сосредоточиваться в своих границах. Очевидно, что это сосредоточение подразумевает и поиск новых союзников по критериям идеологическим, религиозным, этническим. Возрождение России как национального государства оживило славянскую идею, а вместе с ней и тезис о славянском братстве. Но кто нам теперь "братья"? Поляки, чехи, словаки, подружившись с неславянами-венграми, норовят самостоятельно пробраться в Европу. Украина, похоже, готова иметь дело со всеми, кроме своего северного соседа, да и Беларусь при всей своей толерантности к союзу с Россией больше тяготеет к Прибалтике и Польше. И дальнейшее логическое построение напрашивается: путь в "европейский дом" лежит через континентальный "погреб" - Балканы, где позиции России всегда были традиционно сильными. Не останавливает даже и то, что "погреб" этот вот уже несколько столетий называют не иначе как пороховым. Сербия - Болгария - Россия - готовая политическая ось, которая, как кажется, вполне способна скрепить разлезающийся по швам континент. Вроде налицо и общность языков, и общность культуры, и общность исторических корней, и единая вера. Чего еще нужно? Но это геополитическое построение, несмотря на всю его привлекательность для приверженцев панславянизма, православия и державности, вряд ли станет построением реальным. Нет единого каркаса, который смог бы на деле сплотить три славянских народа. Да, до сих пор свеж в памяти исторический союз в борьбе против сиятельной Порты, есть и соответствующий памятник героям Плевны в Москве, и роман Ивана Вазова "Под игом". Но те времена безвозвратно ушли. Болгарская армия проводит совместные маневры с войсками НАТО и принимает в своих портах американские военные корабли, хотя зависимость от поставок техники советского производства сказываться будет еще не одно десятилетие. Да и турки за минувшее столетие изменились. И если суждено России выбирать себе одного, а не нескольких союзников на Балканах, то, боюсь, избранником этим окажутся не братья-славяне, а мусульмане-иноверцы. Анкара заинтересована в российском рынке и усилении своего влияния в Средней Азии и на Балканах. Нынешнее руководство России заинтересовано в турецком капитале и нейтрализации исходящих от Ирана и некоторых других мусульманских стран фундаменталистских исламских идей на просторах бывшего советского Востока. А потому соображения прагматические могут перевесить соображения морально-этические. Турции сейчас нет равных на Балканах, и не в ее интересах допускать формирование в этом регионе любой группировки, которая даже в перспективе могла бы ограничить там влияние Анкары.
Образованию той самой оси Москва - София - Белград препятствует еще по крайней мере два фактора.
Первый - неурегулированный до сих пор военный конфликт на территории бывшей Югославии, а ведь с его разрешением связаны перспективы международного признания союзной республики Югославия, в которую теперь входят Сербия и Черногория. В принципе, благожелательно отреагировав на сам факт возникновения новой страны, нынешняя Россия тем не менее не торопится предпринимать какие-либо практические шаги, которые облегчили бы новой Югославии подключение к европейским и мировым процессам. Религиозное и этнические тяготение и тут не может перебороть логики текущего момента. Богатой Европе, которая не склоняется пока к поддержке сербов, нужен мир, а России нужна богатая и мирная Европа. Второе препятствие - это противоречие между самими потенциальными участниками нового блока. Болгария и тогда еще не развалившаяся Югославия скрыто конфликтовали по поводу Македонии. Теперь в конфликт включилась и Греция, а вслед за ней и вечно антигреческая Турция. Как сложатся отношения София - Белград в этой области, пока сказать трудно, но до союза здесь еще далеко. Те же соображения приводят и к мысли о том, что вряд ли вероятно подключение к гипотетическому "малому тройственному союзу" и Греции, опять же по принципу единства веры. Афины весьма озабочены сейчас своим положением в НАТО и ЕС, и укрепить позиции они могут скорее в одиночку, чем в союзе с кем-либо. И все же, несмотря на столь неутешительный на сегодняшний день прогноз, бессмысленно было бы отрицать, что история и культура славянских народов подарила нам богатое общее наследие, а потому связи Москвы с Софией и Белградом просто обречены на дальнейшее развитие. Вполне возможны многочисленные инициативы общественности и отдельных политиков, которые вновь заставят вспомнить о славянском православном единстве. Однако не думаю, что нынешняя ситуация на юго-востоке континента в обозримом будущем будет благоприятствовать по настоящему серьезному политическому и военному сближению. Пока тенденции сепаратизма, увы, сильнее тенденций объединения. Напомню старую дипломатическую истину: чтобы возродиться, нужно сначала как следует сосредоточиться.
Глава 7
КОМАНДИРОВКИ В РОССИЮ:
ЛЕТО И ОСЕНЬ 92-го
МЕЖДУ ЛЕНИНГРАДСКИМ ПРОСПЕКТОМ
И НОВЫМ АРБАТОМ
Летом - осенью - зимой 92-го года, за две моих самых первых командировки в Россию, мне удалось собрать настолько большой объем бесед с российскими военачальниками, что в будущем я так и не смог его перекрыть. Скорее всего на этом сказалась новизна события и для самих интервьюируемых. Ведь мало кто из советских карьерных военных даже в кошмарном сне мог представить себе, что по коридорам штабов и управлений будет шататься коротко стриженный парень с магнитофоном и удостоверением вражьего пропагандистского центра, более известного как радио "Свобода". Я тоже, признаться, такого не мог представить ни в кошмарах, ни наяву. Однако "четвертый сон папаши Бжезинского" стал явью, и мне предстояло эту явь положить на магнитофонную ленту. Прежде чем перейти к подробному описанию моих похождений в недрах постсоветской военной машины, хочу привести список того, что мне удалось выполнить, дабы с самого начала дать читателю представление: с кем я встречался и беседовал и о чем. Именно в таком виде этот список и был представлено моему свободовскому начальству, утвердившему план радиопередач в рамках Военно-политического обозрения "Сигнал".