Что ж, бывать почаще я отнюдь не против, главное, чтобы было с чем назад возвращаться. Оставив свои минские координаты подполковнику Александру Муште, я отбыл восвояси. Следующий заезд мы с Серегой сделали к зданию белорусского парламента, где, выловив "борца за права человека" Евгения Новикова, я спросил, что мне делать с аккредитацией на встрече глав государств. Новиков предложил проехать в Белорусский МИД и попробовать решить это дело там, ибо вопросы аккредитации зарубежных журналистов возложили на это ведомство. "Тем более,- продолжал Женя,- вот, познакомься, твой коллега из Литвы, кстати, тоже Валерий. Раньше он также жил в Белоруссии, но из политических соображений уехал".
К нам подошел полноватый, среднего возраста мужчина в добротной темно-синего цвета тройке. Все ясно, значит, еще один "борец за права человека".
В консульской службе Белорусского МИДа чиновники списали данные с моих многочисленных документов, пообещав уже к вечеру все вопросы с аккредитацией утрясти. Я поблагодарил, распрощался с Новиковым и под завязку, уже ближе к концу светлого времени суток, отправился в минскую штаб-квартиру СНГ в надежде перехватить генерала Волкова. Генерала на месте не оказалось. Секретарша посоветовала позвонить завтра - если есть возможность, то с утра пораньше, ибо ввиду предстоящего мероприятия у генерала просто нет времени ни на что. Ладно, быть по сему. Не объяснять же ей, что понятие "раннего утра" у меня всегда было каким-то особенным.
- А что, Серый, не закинуть ли нам чего на порядком голодную кишку? садясь в машину, обратился я к Зуеву.
- Почему нет, можно и закинуть.
- А как насчет того, чтобы это чем-нибудь еще и сверху залить? продолжил я свою гастрономическую тираду.
- Я - пас, здесь не Германия, а у ментов нюх - дай боже! Приловят будешь потом ходить пешком,- с улыбкой отозвался Серега.- Вечером пожалуйста, можем и принять по стаканчику.
- Лады, браток, ты эту "малину" лучше знаешь, командуй, куда кости кинуть.
- Давай в "Бульбяную" , ее под туристов варганили, так что, глядишь, может, и не отравят.
Тут обнаружилось, что белорусских "зайчиков" у меня в наличке разве что на пачку сигарет. Скептически поглядев на мою озадаченную физиономию, Серега крутанул рулевое колесо, развернув "Москвич" на 180 градусов, и взял направление в сторону рынка. Там он быстро выхватил взглядом в толпе какого-то юркого паренька, подозвал его, поздоровался и спросил, обращаясь ко мне: "Сколько будешь менять?" Я протянул два косаря "зелени". Парнишка быстро хватанул купюры да и был таков. Я вопросительно взглянул на Сергея. Тот улыбнулся: "Все схвачено, щас принесет разменку. Это свой хлопчик, на "общак" работает". Когда паренек вернулся с местной деньгой, я пожалел, что не прихватил с собой чемодан. Кое-как распихав доставшийся мне ворох дензнаковой бумаги по всем своим и Серегиным карманам, мы поехали в эту самую "Бульбяную" откушать.
Национальная кухня оказалась вполне съедобной. Напитки - употребимыми. Прибыв под поздний вечер домой к сестре, я только и делал, что резкими мотками головы отказывался от всех предложений Михаила Федоровича выпить, как и от предложений сестры перекусить. Единственное, чего мне больше всего хотелось, так это куда-нибудь упасть. Перед тем как я окончательно свалился, сестра все же успела сообщить мне, что однокашник Ельцина, Юрий Иванович Сердюков, придет завтра вечером, так что она очень просит меня хотя бы сохранять вертикальное положение. Я согласительно что-то промычал и вырубился.
Встав ни свет ни заря, будучи разбуженным громким лаем и прыжками стокилограммовой радости по кличке Джус, я засунул мутную с пьяни голову под холодный душ и справился у старшего племянника Вадима, нет ли чем в этом доме полечиться. С пониманием взирая на похмельного дядю, Вадик, протянув руку за бабками, быстро сбегал в магазин и приволок бутылку импортного скотча, от которого меня тут же и вывернуло наизнанку. Глядя на все это, вернувшийся с прогулки с собакой Михаил Федорович молча открыл шкафчик, достал бутыль самогона и коротко сказал: "Пей!" Как ни странно, но от самогонки мне полегчало настолько, что я оказался в состоянии даже закусить, после чего, набирая трясущимися руками номер, позвонил генералу Василию Волкову. Выслушав меня, тот ответил, что ввиду завтрашней встречи глав государств времени у него в обрез, так что лучше будет, если я сразу же и выеду в направлении штаб-квартиры Содружества.
Серега с тачкой уже был внизу, так что много времени это у нас не заняло. Слава богу, Минск - не Москва, если брать критерием расстояния и время, затраченное на торчание в пробках. Подъехав к зданию штаб-квартиры Содружества, мы столкнулись с таким блокпостом милиции, который впору было бы выставлять в нынешней Чечне, а не в мирной белорусской столице. Пришлось вызывать Волкова по мобильнику, чтобы тот провел меня через этот "пикет".
Из контекста моей беседы с генералом я получил практически полное представление о военном пакете, который, вероятно, будет обсуждаться главами государств. Уже после интервью я попросил генерала прояснить и вопрос о моей аккредитации, рассказав про вчерашний визит в МИД. Еще раз о пользе "телефонного права". Одного звонка из ведомства господина Коротчени вполне хватило. Аккредитацию мне дали в течение минуты. Поблагодарив Василия Петровича, я проделал обратный путь через милицейскую "полосу препятствий" и вышел к Серегиной тачке.
- Ну, коль тебе запретили сегодня надираться, так, может, по девочкам? - с подколкой спросил Зуев.
- Нет, Серега, первым делом будем портить самолеты,- протянул я,- так что давай перекусим без запивки, погуляем, а потом съездим к Камню.
Захватив на проспекте Скорины (бывшем Ленина) букет красных гвоздик, мы поехали на Остров слез, к мемориальному камню погибшим в Афганистане. (Теперь там установлен памятник, строительство которого было закончено уже при президенте Лукашенко, но сам мемориальный камень сохранился.) Возложив цветы, постояли несколько минут, помолчав, затем вернулись к машине. Вечером, не забывая при этом подливать в стакан и накладывать в тарелку, я подробно расспрашивал Юрия Сердюкова о его однокашнике - российском президенте. От Юрия Ивановича я узнал, что Ельцин уже в Минске. Они говорили по телефону, а после окончания встречи в верхах, может, и посидят вместе, вспомнят старые времена. Вот мне, дураку, тогда и воспользоваться бы внезапно открывшейся перспективой при поддержке Юрия Ивановича Сердюкова выйти на российского президента, так нет же - "обходному охватывающему маневру" я предпочел "лобовую атаку", не рассчитав при этом ни "глубину операционного прорыва", ни "силы и средства", которые выставит "противник".
Интервью с Сердюковым получилось интересным. Хотел того Юрий Иванович или нет (о своем старом друге он, разумеется, в основном говорил положительно), но перед моим мысленным взором вырисовывался портрет мало отягощенного какими-либо моральными устоями бывшего партийного секретаря, от природы хитрого и изворотливого, способного на любые, часто непредсказуемые и алогичные действия. Степень выживаемости и приспособляемости Ельцина достаточно хорошо характеризовал и рассказ Сердюкова о годах совместной учебы в Свердловском политехе, и эпизод из партийной карьеры свердловского первого секретаря, когда он прибыл на пленум ЦК с неподготовленной речью, что грозило снятием с должности, но выступил экспромтом и тем самым почему-то приглянулся присутствовавшему на пленуме "вождю кубинской революции" Фиделю Кастро. Рассказ Сердюкова лишь добавил к портрету ЕБН как раз те недостававшие ему черты, о которых по вполне понятной причине не пожелал говорить мой хороший знакомый Вадим Бакатин, в те годы первый секретарь соседнего со Свердловским Кемеровского обкома партии.
Беседа с Юрием Ивановичем Сердюковым заняла больше часа, и хотя выбивалась из моей основной военной тематики, по качеству материала вполне могла претендовать на спецпередачу в рамках лучшего эфирного времени "Свободы". Посмотрим, что мне удастся сделать на встрече глав государств?
Утром к зданию Дворца молодежи, где собирались паханы "Совражества", с нами по одному ему известной причине увязался и муж сестры, Михаил Федорович.