Я - дома. В этот раз я отхватил себе шикарную трехкомнатную хату в Марьиной Роще, кликнул секретаршу Юлю, попутно исполнявшую обязанности домохозяйки, ибо Миша Елистратов, сами понимаете, на эту роль подходил мало, и начал вырабатывать план действий. Не стану подробно описывать все детали этого визита, не связанные непосредственно с корреспондентской работой. Впечатлений от каждой моей поездки в Россию вполне хватило бы на отдельную книгу, мне же предстоит все их свести в одну, которая далеко не безразмерна. Посему остановлюсь только на некоторых деталях моих летних хождений по новоарбатским, кремлевским и прочим кабинетам.
Генерала Виктора Самсонова действительно назначили начальником Штаба по координации военного сотрудничества, в который был преобразован Главкомат ОВС СНГ. Он принял меня почти сразу, одарив беседой на час. Не знаю уж, чем я приглянулся пострадавшему в свое время от журналистской братии генералу (после тбилисских событий 9 апреля 1989 года и после августовского 91-го года "путча"), но он разрешил мне в любое время посещать территорию штаба и обращаться по любым возникшим вопросам. Пару раз встретив меня в лифте, или коридорах штаба, только что из буфета, обвешанного бутылками, как иной "исламский террорист" гранатами, он только просил, чтобы я, упаси бог, не угощал офицеров, они ведь на службе. Я заверял Виктора Николаевича, что все это только для меня, но он с сомнением качал головой. Уже значительно позже, с назначением министром обороны Игоря Родионова, Самсонов стал начальником Генерального штаба ВС России. Как и тогда, в конце 80-х в Закавказье, они снова составили тандем. После снятия Родионова с должности министра закатилась и "счастливая звезда" генерала Самсонова. Они были последними боевыми советскими генералами на самых высоких военных должностях Российской Федерации. Следующих за ними уже выдвигала 1-я чеченская война да сопутствовавшие ей финансово-политические интриги в кулуарах кремлевской власти.
Через пару дней в кабинете на Варварке принял меня и Евгений Иванович Шапошников. Обрадовавшись мне как старому знакомому, он довольно охотно рассказал о своей новой должности и поставленных перед ним задачах, чуть погодя отметив, что пока в этой своей новой должности не утвержден Верховным Советом России. Присутствовавший в кабинете генерал Манилов при этих словах многозначительно кашлянул. Получалась схожая с Главкоматом ОВС СНГ картина: должность есть, а властных полномочий нет, как и не было. Под завязку я задал секретарю СБ и навязанный мне дурацкий вопрос о его, маршала Шапошникова, отношении к радиостанции "Свобода", объяснив, кому и зачем это нужно. Евгений Иванович улыбнулся, ответив мне и на этот вопрос. Правда, забегая вперед, скажу, что американское начальство на РС, а тем паче в Вашингтоне ответ Шапошникова не очень-то удовлетворил, ибо получалось так, что в лице радио "Свобода" маршал выразил благодарность ее сотруднику Коновалову. Но я же не виноват.
После разговора с Шапошниковым Манилов забрал меня к себе, жестом показал, чтобы я включил магнитофон и подвел своеобразный итог моему интервью со своим шефом. С Валерием Леонидовичем я договорился, что к концу своего пребывания в Москве еще разок загляну к нему на Варварку, дабы освежить некоторые моменты этой части моей корреспондентской работы ввиду поступления более свежей информации. В отношениях между президентом и парламентом уже тогда ощущалась заметная нервозность, но кто мог бы предположить, что пьяные пророчества литовского диссидента-журналиста в апрельском Минске станут страшной явью в октябрьской Москве? Впрочем, на дворе был июнь, а до октября еще было... как до Луны.
Находясь по соседству со Старой площадью, где размещается администрации президента, я решил воспользоваться моментом и проведать своего старого знакомого, военного советника президента генерала Дмитрия Волкогонова. В прошлом году мы уже коротко беседовали, но сейчас я решил "разведать", чем дышит Главковерх. Я связался с его кабинетом по телефону, тот узнал меня сразу, попытался было уклонится от встречи, сославшись на занятость, но после проявленной мною настойчивости все же согласился меня принять.
Я подъехал и предъявил документы. Охрана сопроводила меня в крыло комплекса, где располагался кабинет военного советника. Один из этих сопровождавших, внимательно вглядевшись в мое лицо, очень тихо спросил: "Не было ли у вас случайно проблем в столице Белоруссии весной этого года?" Быстро смекнув, в чем дело, я так же тихо ответил, что с тех пор выучил наизусть и строго соблюдаю "правила уличного движения". Ответив легкой улыбкой, хранитель покоя верховной власти России незаметно отвалил на задний план.
Беседа с Волкогоновым в достаточной мере прояснила картину; куда зашло противостояние Кремля и парламента и какие тучи сгущаются над головой вице-президента Александра Руцкого. Уже потом, во время октябрьских событий, генерал Волкогонов настолько надоест своими призывами уничтожить "парламентскую гадину" залпами ПТУРСов и НУРСов с боевых вертолетов, что "подельники" сами задвинут его "с глаз подальше". А после "победы демократии" и сам Волкогонов, схлопотав очередной инфаркт, долго уже не протянет. О мертвых не говорят плохого, но больно уж злобным человеком был вчерашний "сталинист", а впоследствии - "рьяный борец за российскую демократию" генерал-полковник Дмитрий Волкогонов.
Следующий по очередности визит вежливости я нанес в пресс-бюро СВР полковнику Кобаладзе, который, пообщавшись со мной, с сожалением констатировал, что повторить пройденное мне, похоже, в этот раз не удастся, но я могу поприсутствовать на совместной пресс-конференции заместителя директора СВР Трубникова и депутата ВС Кожокина (комитет по безопасности). Я поблагодарил Юрия Георгиевича, допил остывший кофе и поехал в ЦОС Министерства безопасности РФ знакомиться с генералом Алексеем Кандауровым.
Алексей Петрович, кроме интервью с ним самим, ничего конкретного мне тоже пообещать не мог, а уж тем более интервью с самим министром Баранниковым, но велел связь не терять. Я, разумеется, не возражал, да и сам Кандауров оказался интересным собеседником. В отличие от пришедшего из МВД вместе с министром Гурова Алексей Петрович был кадровым чекистом. Служил в разных управлениях КГБ, включая известное Пятое. Почти в одиночку раскрутил нашумевшее в свое время дело о взрывах в московском метро, устроенных тергруппой Затикяна. Потом ушел в Семерку (наружка) и, наконец, уже при Горбачеве,- в Девятку (охрана), однако там служба не сложилась, ибо "первая леди", находясь в заграничных разъездах, имела обыкновение посылать офицеров охраны за женскими трусами-"неделькой" или же еще за чем подобным. И вот теперь Центр общественных связей МБ РФ. После октябрьских событий и реорганизации МБ Кандауров окончательно был уволен со службы.
Обратную дорогу я, в который уже раз, был отягощен не только выпитым плюс к тому ворчанием Елистратова, но и мыслью о том, что с некоторыми офицерами того самого КГБ, который в советские времена "строгал" из меня диссидента, я теперь почему-то оказался по одну сторону баррикад. В Минобороны ко мне отнеслись, как и следовало ожидать, с прохладцей, и максимум, на который я опять мог надеяться,- штаб ВДВ и командующий войсками генерал Подколзин. А так, милости просим на наши пресс-конференции. (Премного благодарен, но я всегда был слишком умным бараном, чтобы ходить в стаде.) Попутно, от офицеров Управления информации я узнал и печальную новость: Грачев снял с должности, а президент уволил в запас моего старого приятеля генерал-полковника Геннадия Стефановского. Зато полковник Валерий Чебан - теперь уже доктор философских наук и ученый секретарь Российской Академии военных наук - получил должность в одном из направлений ГОУ ГШ. Мне протянули написанный на клочке бумаги служебный телефон полковника Чебана, я поблагодарил и вышел из "гостеприимных" новоарбатских стен, попросив все же аккредитовать меня на пресс-конференцию единственного невоенного из заместителей министра обороны - Андрея Кокошина.
С полковником Валерием Чебаном я встретился на следующий день, в облюбованном мною ранее "Ирландском баре", расположенном совсем недалеко от старого здания ГлавПУ. Поздравив его с ученой степенью и новой должностью в ГШ, полюбопытствовал, как дела у Стефановского (в санатории) и предложил Валерию Всеволодовичу стать московским автором-корреспондентом программы "Сигнал". Если он сочтет нужным, то можно и под псевдонимом. Полковник Чебан улыбнулся и сказал, что имя и фамилию, конечно, поменять можно, но вот голос - вряд ли, да и прятание за чужим именем не делает чести русскому офицеру. Забегая вперед, скажу, что Павел Сергеевич Грачев, которому, конечно, впоследствии доложили о "подвизавшемся на "Свободе" генштабовском полковнике", как ни странно, препятствий тому не чинил. Нехорошим ветром задуло со стороны самого начальника Генштаба, генерала армии Михаила Колесникова. Вопрос этот, по моей просьбе, утряс Валерий Леонидович Манилов, после ухода Шапошникова оставшийся заместителем нового секретаря СБ - Олега Лобова. Впоследствии, после назначения генерала армии Андрея Николаева директором Департамента пограничной службы, Валерий Чебан ушел к нему помощником - начальником Управления оперативно-пограничных исследований. Получил генерал-майора. В настоящее время он помощник Андрея Ивановича уже в Государственной Думе, в комитете по обороне.