В Москве тем временем подходила к концу "бабье лето" - лучшая пора осени, заканчивался месяц сентябрь, а в Мюнхен прилетел Миша Елистратов. Сводив "дорогого гостя" малость поглазеть на ежегодную свальную пьянку на открытом воздухе "Октоберфест" - осенний праздник любителей баварского пива, я определил Мишу еще к нескольким коллегам по Русской службе РС в их программы, дабы тот нарубил хоть малость "капусты", а сам занялся с Женей Кушевым подготовкой к "круглому столу", темой которого был... военный переворот в России.
Сразу скажу, футуристические наши изыскания имели мало общего с тем, что в действительности произошло чуть позже, но сам по себе факт такого "круглого стола" на радио "Свобода" в те предоктябрьские дни показывал, насколько чутко и в этот раз "доброхотные американские дядюшки из Лэнгли" держали руку на дирижерском пульте.
Между тем противостояние президента и парламента достигло своего апогея. (Я внимательно следил за событиями, используя все имевшиеся в распоряжении РС, источники визуальной и вербальной информации.) Уже произошли стычки между стражами правопорядка и сторонниками Верховного Совета. Трудно было сказать, спонтанные ли это протесты или же за ними стоит очередной президентский Гапон. Не хватало всего одного толчка, чтобы развязать настоящую бойню, прикрываясь лозунгами "сохранения демократии и легитимности власти". И с той и с другой стороны находились выдвиженцы августа 91-го, либо прямо участвовавшие в развале Советского Союза и роспуске его легитимного органа - Верховного Совета, либо же приветствовавшие оный развал. Кто из них теперь легитимнее? Те, кто в Белом доме, или те, кто в Кремле?
Тогда это все разыграли как кровавый, не без этого, но все-таки фарс Теперь актеры готовились к исполнению высокой трагедии. Когда же режиссеры выпустят на сцену "человека со спичками"? Такой "поджигатель рейхстага" нашелся в лице подполковника Терехова - соратника замполита Уражцева по Союзу офицеров. Оценку господину Уражцеву и его коллегам-политрукам я дал еще в августовский путч: "Нет ничего страшнее для страны в тяжкую для нее годину, чем пропагандоны-замполиты, которых в одночасье лишили их объекта паразитирования - офицерского корпуса и которые теперь должны приспосабливаться - подыскивать другого носителя и кормильца". Теперь уже трудно сказать, как могли бы развернуться события, если бы Терехов со товарищи не открыл автоматный огонь по милиционерам, подъехавшим к автозаправке, расположенной по соседству с КПП Штаба по координации военного сотрудничества СНГ на Ленинградском проспекте, но в одном я уверен: дублеров у "человека со спичками" было несколько. Не Терехов, так другой замполит-гапон.
Следующим шагом оппозиции стал идиотский по замыслу и дилетантский по исполнению "штурм Останкино". А почему сразу не Кремля? С учетом всего вышеперечисленного уже нетрудно было окончательно убедиться в том, что "Сципиона Свердловского" устроит только один выход из создавшейся ситуации - разрушение "парламентского Карфагена". Последовал Указ о роспуске Верховного Совета. К сожалению, сами лидеры парламентской оппозиции не смогли или не захотели до конца защищать свои идеи и лозунги с оружием в руках, как это и подобает настоящим мужчинам и офицерам. Эту слабинку "российского парламентаризма" Ельцин и его сатрапы поняли сразу. Белый дом был обречен. Но погибли не сами лидеры. 3 октября на сцену "московского театра военных действий" вышли танки и БТРы Кантемировской и Таманской "придворных дивизий". Боекомплектом "второго дня" обладал лишь один из добравшихся в столицу танков. Его и поставили на набережной, а экипажу приказали сыграть роль октябрьской "Авроры". А чтобы этот приказ звучал повесомей, его подкрепили энным количеством чужой, зеленого цвета твердой валюты.
Я не собираюсь подробно углубляться в перечисление фактов, известных и, надеюсь, памятных еще каждому русскому человеку, а заострю внимание на реакции "свободовских подпевал" на октябрьские события 93-го, равно как и на ряде вопросов, ответы на которые не даны и поныне, спустя почти десять лет. Помните восклицание, оброненное комментатором CNN: "Господи, русские опять стреляют в русских!" Кому-то в этих словах почудилось "сожаление и сопереживание". Полноте, товарищи-господа. Это в нашей "стране дураков" наивно сопереживали красочному шоу "11 сентября", когда "аль-каидовские дансисты", как пошутил мой старый мюнхенский друг Борис Мухаметшин, "вырвали два фронтальных клыка из "пасти мира". Нам, "русским, стрелявшим в русских", здесь, на Западе, никто не сопереживал, наоборот, жалели, что Москва не превратилась во второй Бейрут. Я не утрирую, один американский журналист, когда-то освещавший гражданскую войну в Ливане, будучи в октябре гостем РС, весьма сожалел, что для полноты картины отсутствуют действия фронтовой авиации. А пьяный то ли от виски, то ли от счастья директор Русской службы Юрий Львович Гендлер ходил по коридорам "Свободы" с блуждающей на губах улыбкой и время от времени многозначительно произносил, картавя больше обычного: "Господа, мы должны поддег'живать пг'езидента Ельцина!" Как мне хотелось тогда заехать Юрию Львовичу по его холеной нерусской морде... Больше я с ним не пил.
За исключением Жени Кушева, никто из моих коллег русским людям, которых в упор расстреливали из танковых орудий, простите, не сопереживал, повторю это еще раз. Миша Елистратов, похоже, тоже пребывал в определенной растерянности. Хрен его знает, куда повернется нож мясорубки, не в пору ли подумать и об убежище? В студиях РС он, как бывший офицер, волею случая оказавшийся на РС, был нарасхват. Я не интересовался особо, с кем он беседует и о чем. Один раз, правда, я и сам выступил в эфире, ответив на кретинский вопрос ведущего "круглого стола" Левы Ройтмана, которого за глаза звали Вротманом: "А что армия?" - "А ничего. Армия поддержала своего Главковерха, а что бы вы, Лев Израилевич, от "прикормленной армии Кремля" хотели? Русской или, если угодно, Российской, все еще нет, а Советская больше не существует". (Позже я узнал, что материал этот подхватила московская газета "Иностранец", но процентов 90 от него были сняты военным цензором. Забавная верстка, я ее сохранил - сплошные "белые квадраты".) Больше меня беседовать не приглашали, и остаток дня я провел у себя в кабинете в мрачном подпитии, поминая третьим "и наши и ваши гробы". В глазах у меня застыли плохо высохшие слезы и бессильная злоба.
Таким меня и нашел Женя Кушев. Мы плеснули по стаканам, молча посмотрели друг на друга и выпили. Бывший диссидент Кушев тоже пребывал в явном шоке от очередного выверта ельцинской "дерьмократии". Мы налили еще. Молча выпили. Именно в тот день, 3 октября, я по-настоящему осознал себя "белой вороной" в числе прочих "пернатых" и "пархатых" "Свободы". Мне уже было ясно, что долго мне там не проработать, а поэтому и терять-то особенно нечего.
Потом, как вы помните, началась любимая забава победителей - "охота на ведьм". "Спасители российской демократии", отправив главных своих противников в "Матросскую тишину", методично начали подметать "стрелочников" помельче, попросту сводя счеты, как это уже имело место и в 91-м. До сих пор без ответа остаются вопросы: к какому ведомству принадлежали расстреливавшие толпу зевак снайперы-провокаторы, явно привезенные в Москву извне (уж не из Израиля ли)? кто потрудился вырвать страницы из регистрационного журнала в "Шереметьево-2" и какова судьбы милиционеров из охраны Верховного Совета, а также бойцов дивизии имени Дзержинского, оставшихся верными парламенту и пытавшихся сдержать на Кольцевой дороге продвижение бронетехники "Кантемировки"?