Указания по использованию этой книги
1. Даты рождения и смерти можно найти в указателе.
2. Вольтер считал, что в период с 1640 по 1750 год французская валюта обесценилась на 50 процентов.3 Читатель может воспользоваться следующими приблизительными эквивалентами валюты Соединенных Штатов Америки в период с 1750 по 1965 год:
корона, $6.25
дукат, $6.25
Эку, $3.75
флорин, $6.25
франк, 1,25 долл.
гульден, $5,25
Гвинея, $26.25
гульден, $5.25
ливр, $1.25
луи д'ор, $25.00
марка, $16.67
пенни, $.10
фунт, $25.00
шиллинг, 1,25 долл.
Су, $.0625
талер, $4.00
3. Местонахождение произведений искусства, если оно не указано в тексте, обычно можно найти в примечаниях. При распределении таких произведений название города будет подразумевать его ведущую галерею, как показано ниже:
Амстердамский Рейксмузеум
Берлинский музей
Болонья — Академия изящных искусств
Музей изобразительных искусств в Будапеште
Чикагский художественный институт
Цинциннати — Институт искусств
Кливлендский музей искусств
Детройт — Институт искусств
Дрезденская галерея Гемальде
Галерея Далвич-колледжа
Эдинбург — Национальная галерея
Франкфуртско-Штадельский Кунстинститут
Женева — Музей искусства и истории
Гаага-Мауритсхус
Галерея Канзас-Сити-Нельсон
Ленинград-Эрмитаж
Лондон — Национальная галерея
Мадрид-Прадо
Милан-Брера
Неаполь — Национальный музей
Нью-Йоркский столичный музей искусств
Париж-Лувр
Сан-Марино, Калифорния — Художественная галерея Генри Э. Хантингтона
Венский историко-кунсткамерный музей
Вашингтон — Национальная галерея
4. Отрывки, набранные уменьшенным шрифтом, особенно скучны и рекогносцировочны и не имеют существенного значения для общей картины эпохи.
ПРЕДИСЛОВИЕ
ГЛАВА I. Франция: Регентство 1715–23
I. МОЛОДОЙ ВОЛЬТЕР: 1694–1715 ГГ
Он еще не был Вольтером; до своего освобождения из Бастилии в 1718 году он был Франсуа Мари Аруэ. Он родился в Париже 21 ноября 1694 года и до 1778 года стал его дистиллированной сущностью. Его предполагаемый отец, Франсуа Аруэ, был состоятельным адвокатом, знакомым с поэтом Буало и куртизанкой Нинон де Ленкло, чьи завещания он написал, а также с драматургом Пьером Корнелем, которого он назвал «самым скучным смертным», которого он когда-либо встречал.1 Мать, Мари Маргарита Домар, происходила из слегка знатного рода, была дочерью чиновника Парламента и сестрой генерального контролера королевской гвардии; через них она имела доступ ко двору Людовика XIV. Ее живость и остроумие превратили ее дом в небольшой салон. Вольтер считал, что она обладала всем интеллектом в его роду, как и его отец — всеми финансовыми способностями; сын впитал оба этих дара в свое наследие. Она умерла в возрасте сорока лет, когда ему было семь. Из пяти ее детей старшим был Арман, который ревностно придерживался янсенистской теологии и родового имущества. Франсуа Мари, младший ребенок, был настолько хилым в первый год жизни, что никто не верил, что он выживет. До восемьдесят четвертого года он продолжал ожидать и объявлять о своей скорой смерти.
Среди друзей семьи было несколько аббатов. Этот титул, означающий «отец», давался любому светскому церковному деятелю, независимо от того, был ли он рукоположен в священники. Многие аббаты, продолжая носить церковную одежду, становились светскими людьми и блистали в обществе; некоторые занимали видное место в непочтительных кругах; некоторые соответствовали своему титулу буквально, но тайно. Аббат де Шатонеф был последним любовником Нинон де Ленкло и первым учителем Вольтера. Это был человек широкой культуры и широких взглядов; он передал своему ученику язычество Нинон и скептицизм Монтеня. Согласно старой, но подвергнутой сомнению истории, он познакомил мальчика с насмешливым эпосом La Moïsade, который циркулировал в секретных рукописях; его тема заключалась в том, что религия, помимо веры в Высшее Существо, была устройством, используемым правителями для поддержания порядка и благоговения перед управляемыми.2
Образование Вольтера продолжилось, когда его наставник-аббат взял его с собой в гости к Нинон. Знаменитой гетере было тогда (1704) восемьдесят четыре года. Франсуа нашел ее «сухой, как мумия», но все еще полной молока женской доброты. «Ей было приятно, — вспоминал он позже, — что она включила меня в свое завещание; она оставила мне две тысячи франков, на которые я мог бы покупать книги».3 Вскоре после этого она умерла.