Но сколько бы мы ни дробили географические районы или антропологические типы, сколько бы мы ни добавляли подвидов хозяйственной деятельности, все равно в пределах выделенной таким образом группы окажутся этносы с различной культурой и различными языками. Иными словами, их объединение будет все-таки случайным, а не закономерным.
И тут мы вновь обращаемся к самому яркому выразителю национальных особенностей — к национальному языку. Нельзя ли через языковые семьи, объединяющие родственные по происхождению языки, прийти к какой-то системе в галерее портретов носителей этих языков? Если языки родственны, то можно ли считать родственными и народы, говорящие на них? Вопрос может показаться неожиданным. Ведь столько уже было сказано об этнической специфике языка. И все-таки можно ли считать родственными бразильцев и португальцев, говорящих на одном португальском языке, жителей США и англичан, которые пользуются практически одним языком? В данном случае языковое родство не является знаком этнического родства. Ведь нам хорошо известно по историческим материалам, какие различные по своему происхождению части этносов вошли в состав новых этнических общностей Нового Света.
И все-таки языковеды правы, когда, зная о таких примерах, утверждают, что подобное положение подтверждает правило: родство языков чаще всего свидетельствует и о родстве народов.
Родство языков, классификация — не может ли она помочь этнографам правильно расположить многие сотни этнических портретов? Может…
Этнографы, положив в основу классификации народов генеалогическую классификацию языковедов, создали этнолингвистическую карту мира. На этой карте родственные портретные группы этносов имеют общую цветовую гамму. Карта показывает распространение родственных народов, зоны их исторического формирования. Но на этой карте крошечными островками выделены области расселения народов, которые, как и их языки, не имеют ныне живущих родственников и чье происхождение — загадка.
Всмотримся в карту мира, и мы увидим на обширных просторах Евразии общую гамму цветов. Ею обозначены народы самой большой по численности языковой семьи мира — индоевропейской. Они населяют и Европу, и Южную Азию. Вместе с индоевропейцами Америки, Южной Африки, Австралии и Океании их численность превышает 2,2 млрд. человек. Новые этносы Северной Америки — американцы (жители США), англо-канадцы, франко-канадцы и славяно-канадцы; в Латинской Америке — бразильцы, аргентинцы, чилийцы, перуанцы, кубинцы и другие, возникшие в результате колонизации и говорящие на испанском или португальском языке; в Южной Африке — африканеры — потомки голландскоязычных буров; в Австралии и Океании — англо-австралийцы и англо-новозеландцы — все они порождение эпохи новой истории — истории, записанной кровью многочисленных народов, которых огнем и мечом с благословения христианской церкви приводил к закабалению нарождающийся капитализм.
Территория Европы (за исключением ее восточной и северо-восточной частей) является той зоной, где уже в новокаменный век обитали племена, бывшие предками индоевропейцев.
Тогда, много тысячелетий назад, они были охотниками и собирателями, рыболовами на реках и в морях. Чтобы прокормить возрастающее число соплеменников, им приходилось денно и нощно обходить огромные пространства в поисках добычи. В той Европе, которая сегодня насчитывает около 0,5 млрд. человек и где маленькие и большие города притулились друг к другу, тогда на охотничьей тропе, которую и за месяц не обежишь, редко можно было встретить соплеменника, а тем более иноплеменника. Люди не рисковали вторгаться на охотничью территорию иного племени, если их не вынуждал голод, ибо вторжение на чужую землю означало войну.
Предки индоевропейцев, не отделенные труднодоступными горами, или бурными речными потоками, или безбрежным морем от обитателей долин Нила и Тигра с Евфратом, доходили в поисках пищи, казалось, до самых далеких пределов Земли — до этих долин, расположенных на Африканском и Азиатском материках.
А в этих долинах и рядом с ними уже в новокаменную эпоху люди, своим физическим обликом не отличавшиеся от предков индоевропейцев, умели выращивать полезные растения и разводили домашний скот. Эти новые навыки и переняли древние европейцы. Теперь они могли прокормить больше соплеменников, и численность населения Европы стала расти.