— С утра я поведу вас на новые земли, но пусть никто не посмеет взять с собой что-нибудь старое из одежды или утвари.
Так и поступили люди. Только жена самого Доха спрятала в свои санки старую деревянную колыбель, в которой после года со дня рождения спал ее первенец.
Все оставшиеся в живых собрались вместе. Мужчины и женщины в одежде из новых шкур, с новыми туесками из бересты, с новыми нарточками. Нарточки тянули сами люди, только у семьи Доха были олени. Появился Дох с женой и семилетним сыном. Ударил великий шаман в бубен, запел. Опустилось с неба большое облако, и все взошли на него. С облаком люди поднялись на первое небо, увидели землю, где росли маленькие березки, и не захотели остаться там жить. Поднялись на второе, третье, четвертое небо. Видели много разных земель, где березы были выше, чем на первом небе, где в реках появилась рыба, а меж деревьев лежала оленья тропа. Кто-то оставался жить на тех землях, но многие просили Доха поднять их выше. Они надеялись, что великий шаман приведет на самую прекрасную землю, где всего много. Поднялись люди на пятое небо, то была пятая земля с березами и осинами, с рыбой в озерах. Но какими-то тонкими были деревья, и захотел сам Дох поднять людей выше. Вдруг появился гром. Он испустил огонь, загорелись деревья, и выхватил тогда копье Дох, и успел поразить гром, но древко копья сломалось. Разгневался Дох и крикнул:
— Кто старое прячет, люди?!
Но никто из людей, кроме жены Доха, ничего старого не прятал, а жена испугалась сказать правду. И Дох поднялся на шестое небо, с ним ушло много народу, хотя кто-то остался и на пятой земле. На шестом небе была шестая земля с огромной рекой и маленькими реками, впадающими в нее. Здесь было уже хорошо, и люди захотели остаться здесь. Они стали ставить чумы, но вдруг появился опять гром. Он был больше прежнего. И опять в огне сразился с ним Дох и победил его, но сломал древко второго копья. С гневом Дох покинул людей и только с женой и сыном умчался на седьмое небо, на седьмую землю. Великий шаман думал, что люди прячут старое и обманывают его, но обманывала его жена. На седьмом небе была седьмая земля, где всего было вдоволь, только деревья стояли железные. Но взмахнул посохом Дох, и стали деревья наполовину железные, наполовину обычные. И хотел было позвать людей Дох, но появился самый огромный гром. Загорелись деревья. Поднял последнее копье Дох и пошел на гром. Испугалась жена, хотела было выкинуть колыбель, но было поздно — сломалось копье, и огонь сжег жену и санки. Он не мог уничтожить Доха, который не знал смерти, но мог убить его сына. Дох превратил сына в гагару, рассек небо и бросил в дыру, наказав ему опуститься на сосновом бору, или лбу, у реки, что течет в огромную реку, и остаться с людьми.
Падает сын Доха, видит сосновый лоб и опускается около него на реку. Бегут люди, поднимают стрелы, что-то говорят; очень похожи их слова на кетские, но не понятны. Кричит сын Доха, что он не гагара, а человек. Но те люди его не понимают и пускают стрелы. Люди убили сына Доха, бывшего в обличье гагары, и съели. Все те, кто ел, тотчас умерли.
И не стало тех людей, которые говорили похоже, но не так, как говорят кеты. Да и прозвание тех людей было иное — юги.
«Теперь нет такого народа, а мы не едим гагару», — закончил повествование о Дохе и его сыне Михаил Михайлович Дибиков.
Мы запомнили легенду и, главное, новое имя народа — «юги». Так, по мнению исследователей прошлого столетия, назывался древний народ, который был в отдаленном родстве с кетами.
Через несколько месяцев мы прибыли в поселок Ворогово, что стоит на левом берегу Енисея, чуть ниже правобережного станка Атаманово. Сколь примечательны эти названия! Они сохраняют память о тех давно прошедших днях, когда по сигналу с высокого берега у Атаманова ушкуйники устремлялись на захват купеческого каравана. Местом пребывания ушкуйников и было Ворогово. От тех, видимо, дней осталась своеобразная планировка усадьбы русских старожилов, напоминающая маленькую крепость с глухими и толстыми воротами и стенами.
Нас в Ворогово привело сообщение о существовании особой группы местного населения, имеющей самую распространенную фамилию Латиковы, которая считалась в старинных списках «инородческой». Мы были уверены, что они как-то связаны с историей кетов. Наши предположения могли бы не оправдаться, если бы мы ограничились лишь изучением домов, одежды, орудий труда Латиковых, не отличающихся от сибирско-русских. Мы пошли дальше — разыскали и разговорили самых старых Латиковых и услышали… латиковский вариант той же легенды о сыне Доха. Но что было самое отличительное в этой версии, так это заключительная часть. Латиковы рассказывали конец легенды так, что именно их предки убили сына Доха, превращенного в гагару. Как же так? Его ведь убили юги?