В мрачный период европейского средневековья исключительную роль в накоплении этнографических знаний сыграли ученые и писатели, путешественники и географы IX–XIV вв., жившие в разных областях Арабского халифата. Арабские авторы Ибн-Фадлан, Ибн-Баттута, Ибн-аль-Асир и другие в своих сочинениях запечатлели картины быта и жизни многих народов Восточной Европы, ее волжских и приуральских просторов, культуру и быт народов Средней Азии.
На Ближнем Востоке, в Восточном Средиземноморье, противоборство крестоносцев с мусульманскими войсками довольно часто заканчивалось в пользу последних. В XII в. исламизированные турки-сельджуки и египтяне начали успешные наступления на небольшие христианские государства, основанные крестоносцами в Северной Африке и на Средиземноморском побережье Малой Азии. Западная Европа устала от крестовых походов и не спешила на помощь своим ближневосточным единоверцам. Может быть, с целью побудить папу римского и французского короля Людовика IX (Святого) на более решительные действия в первой половине XIII в. в ближневосточных христианских царствах распространилась и довольно быстро достигла Западной Европы легенда о великом восточном христианском царе Иоанне, который якобы поднял меч против мусульман и идет на запад, дабы оказать помощь своим «братьям во Христе».
Возникновение легенды было связано с несторианским христианством и правителем центральноазиатского народа кереитов Ван-ханом.
Отколовшееся от восточнохристианской (византийской) церкви еще в V в. н. э. несторианское вероучение, выступавшее за демократизацию православия и изменение его догматических установок, распространилось далеко на восток, достигнув берегов Хуанхэ и центральноазиатских степей. В первой половине XI в. несторианство распространилось среди ряда монгольских племен, в том числе среди кереитов, создавших в XII в. довольно мощное военно-политическое объединение. Во второй половине XII в. во главе кереитов стоял Ван-хан. Этому историческому лицу «выпала честь» быть легендарным «царем Иоанном», которому приписали все события, свершившиеся в степях Средней и Центральной Азии в самое разное время.
Ортодоксальная церковь осудила отделившиеся от нее секты, в том числе и несторианство, как еретические, но предписывала поддерживать отношения с ними на Ближнем Востоке, где они оказывались союзниками крестоносцев против мусульман. Такая двойственная линия объяснялась исключительно политическими мотивами.
Как выяснено историками, возникновение этой легенды предопределилось двумя обстоятельствами — фактом проникновения несторианского христианства в среду центральноазиатских племен и народов и разгромом монголоязычными киданями в 1141 г. в районе севернее современного Самарканда многотысячного войска последнего правителя сельджукской мусульманской империи Санджара. Кидани, самоназвание которых было «каракитаи», на Западе отождествлялись с кереитами, и их военная победа была приписана также кереитам. 1145 г. датируется первая известная запись легенды «о царе Иоанне», принадлежащая баварскому епископу.
Легенда обрастала фантастическими подробностями и приобрела в конце концов такой сюжет, который должен был заставить западнохристианскую церковь предпринять какие-либо политические шаги. Так, в легенде говорилось, что после разгрома мусульман в Средней Азии царь — священник Иоанн двинул войска на запад на помощь ближневосточным христианам. Войска царя Иоанна дошли до реки Тигр, но, не имея судов, не смогли переправиться через нее. Требуется еще одно, но уже совместное усилие христиан Запада и Востока, и мусульмане будут уничтожены.
Возможно, что и папский и французский дворы относились к легенде с недоверием, однако успешные завоевательные походы явных немусульман — монголов, объединенных Чингисханом в 1194 г., вынудили их отправить посольства в монгольскую столицу. Доминиканским и францисканским монахам, отправлявшимся в дальние восточные земли — в степи Центральной Азии и главную ставку великого монгольского хана — Каракорум, предписывалось собрать на тот или иной случай надежные сведения о монголах. Доминиканские монахи, хотя и достигли главной ставки, но не проявили должного уважения к обычаям монголов и не были допущены к великому хану. Напротив, францисканцы показали завидную дипломатическую гибкость, исполнили обряд «очищения огнем» и общались с самим великим ханом и ханами — владетелями областей монгольской державы. История сохранила не только имена этих францисканцев, но и их подробные отчеты об увиденном и услышанном.
В истории накопления этнографических знаний особое место принадлежит Плано Карпини и Гильому Рубруку. Первый был посланцем папы Иннокентия IV, второй — Людовика IX. Папская миссия Карпини покинула Лион в 1245 г., достигла в 1246 г. Каракорума и вернулась в Лион в 1247 г. Посольство Рубрука отплыло в 1252 г, в Константинополь, затем пересекло Черное море и высадилось на Южном берегу Крыма. Рубрук со своими спутниками далее двинулись на восток, они побывали в ставке Батыя на Волге и, получив от него проводников, прибыли через два года в Каракорум. Вернулся Рубрук в свой монастырь в 1256 г. Его отчет внес существенный вклад в подлинные знания об истории и географии народов восточных стран. Воспитанные на церковной схоластике, на самых невероятных представлениях о мире и народах мира, Карпини и Рубрук попытались преодолеть и преодолели многовековое невежество.
Гильом Рубрук писал: «Я осведомлялся о чудовищных людях, о которых рассказывали Исидор и Солин [„энциклопедисты“ раннего средневековья — римлянин Гай Солин (III в. н. э.) и епископ Исидор Севильский (VI–VII вв.)]. Татары говорили мне, что никогда не видели подобного; потому мы сильно недоумеваем, правда ли это».
Родившееся сомнение питало и красочный рассказ о виденном Марко Поло — венецианского купца, побывавшего во многих странах Азии. Марко Поло был на службе у Хубилая, монгольского правителя Китая, и достаточно много путешествовал по этой стране Восточной Азии. По возвращении на родину Марко Поло по ложному доносу был заключен в генуэзскую тюрьму; там он в 1296–1299 гг. продиктовал свои рассказы о виденном и необычном. «Книга» Марко Поло — во многом результат личных наблюдений и впечатлений автора, хотя в ней содержатся и такие полученные из вторых рук сведения, которые легко можно отнести к фантастическим, легендарным преувеличениям и несуразностям.
Более шести с половиной веков живет «Книга» Марко Поло как обстоятельное исследование географии и этнографии, созданное в Европе, возрождавшейся из средневековой тьмы. По описаниям Марко Поло составлялись географические карты, а само сочинение было постоянным спутником великого Колумба в его плаваниях. Марко Поло дал верные описания быта и обычаев монголов, что полностью подтверждается замечательным «Сборником летописей» персидского историка Рашид ад-Дина (1247–1318) и собственно монгольским сочинением «Сокровенное сказание», созданным в том же XIII в.
Но Марко Поло не представлял себе землю как шар; он не мог отказаться от традиционных представлений, когда речь шла об отдаленных народах, которых ни он сам, ни его информаторы не видели. Так, на страницах «Книги» Марко Поло появились псоголовцы, страна тьмы и другие наивные сообщения. О Руси Марко Поло писал: «Россия большая страна на севере. Живут тут христиане греческого исповедания. Тут много царей (Русь раздроблена на уделы. — Р. И.) и свой собственный язык; народ простодушный и очень красивый; мужчины и женщины белы и белокуры. На границе тут много трудных проходов и крепостей. Дани они никому не платят, только немного царю Запада; а он татарин и называется Тактактай [золотоордынский хан Тохтогу (1290–1312)], ему они платят дань и никому больше. Страна эта не торговая, но много у них дорогих мехов высокой ценности; у них есть и соболя, и горностаи, и белки, и эрколины, и множество славных лисиц, лучших в свете. Много у них серебряных руд; добывают они много серебра… Хочу сказать о России кое-что, что я забыл. Знайте, по истинной правде, самый сильный холод в свете в России; трудно от него укрыться. Страна большая, до самого моря-океана; и на этом море у них несколько островов, где водятся кречеты и соколы-пилигримы, все это вывозится по разным странам света. От России, скажу вам, до Норвегии путь недолог, и если бы не холод, так можно было бы туда скоро дойти, а от великого холода нелегко туда ходить».