Выбрать главу

Второй сильнее рванул копье. Оно не поддавалось. А расстояние сокращалось: хищник пожирал его большими скачками. В отчаянии Второй оглянулся и вдруг крикнул, подражая крику слона, зовущего на помощь. От реки раздался трубный звук, и послышался грозный топот. Рысь замерла, поджала хвост и медленно начала отходить к долине. Три слона, задрав хоботы к небу, пронеслись мимо мальчика, отгоняя хищника все дальше и дальше на север.

Второй с помощью ножа извлек наконечник копья и теперь был снова вооружен. Он посмотрел на солнце. Оно еще стояло в зените, но путь домой с тяжелой ношей был неблизким. Закинув тушу этого небольшого оленя на плечи, сжимая в руках оленьи ноги, копье и нож, Второй быстро пошел домой. Он старался выбирать самый близкий путь и мало смотрел по сторонам. К селению он подошел задолго до захода солнца и положил свою добычу у входа в «мужской дом», где уже лежали трофеи шести его сверстников — две утки, гусь, змея и два тарбагана.

Второй прошел на свое место в хижине и, не отвечая на расспросы, сразу же уснул. Он проспал до следующего утра.

Охотники, ходившие по следам мальчиков, чтобы подтвердить их рассказы, разобрались во всем, что случилось со Вторым, и гордились его смелостью и смекалкой. Утром трое, не выполнившие первого задания, ушли на охоту. Остальные мальчики остались в большой хижине. Старшие вновь напомнили им условия второго, главного испытания.

Оно наступило для всех десяти и семи человек через два дня.

Солнце уходило за реку на западную сторону. Предводительствуемые старейшиной, окруженные взрослыми охотниками, мальчики с опаской подходили к священной роще. На опушке высился валун зеленоватого цвета. Был наложен хворост. Старейшина подал знак, и все сели вокруг камня и кучи хвороста. Солнце исчезло. Наступала темнота ночи. Вспыхнул костер, и старец начал песню о предках рода, о духах-покровителях, о тайне ночной рощи. Мальчики повторяли слова песни, и ее тягучая мелодия уходила вглубь, под густую тень деревьев.

Каждому мальчику охотники подали керамическую чашу с напитком. Второй выпил его залпом. Он был сладковатым на вкус. Старейшина поднял мальчиков, и по его знаку охотники повели каждого в разные концы рощи на разные тропы. Второй со своим сопровождающим дошел до южного края. Сопровождающий молча подтолкнул мальчика под деревья и показал рукой направление вперед.

Второй вошел в мрачную темноту и медленно пошел вглубь. Уже исчез свет костра. Стоило остановиться, и шорохи таинственной ночи наползали со всех сторон. Мальчик крепко держал нож с раковинным лезвием и не останавливаясь шел дальше. Какая-то тень промелькнула впереди и шарахнулась в сторону от тропы. Где-то как будто блеснули свирепые глаза. В голове шумело. Движения стали неуверенными, ноги не слушались. Шатаясь, Второй шел дальше, а нижние ветви деревьев били его по лицу. Протяжный крик, полный отчаяния, раздался в вышине. Мальчик сделал резкий шаг в сторону, споткнулся о корягу и полетел вниз. Он попытался подняться, но не смог. Сон одолевал его. Показалось, что рысь прыгает на спину. Нужно повернуться и нанести удар ножом, но ничего не выходит. И вновь видение: от реки мчатся слоны, вот они приближаются к нему, и их морды становятся рысьими. Огромная пасть готова проглотить Второго, он вскакивает и замахивается ножом. Видение исчезает, опять приходит забытье.

Утром его нашли спящим под поваленной сосной. С трудом Второй вспомнил ночные сны, и старейшина дал ему имя Серая Рысь. Охотник, который сопровождал мальчика в рощу, на правом плече сделал ножом надрезы, напоминающие когти рыси. Надрезы зажили быстро, и Серая Рысь, бывший Второй, стал членом рода Зеленого камня. Ему, как говорил старейшина, духи дарили жизнь, достойную охотника.

Пришла пора проводить совет племени. К гряде черных камней собирались старейшины родов, старцы и старейшие женщины. Но род Зеленого камня пришел в полном составе, и тогда все увидели, что это самый многочисленный род. Как говорил в сезон дождей Белый Слон, так и поступили чернокаменные. По требованию рода Зеленого камня и членов других родов старейшины решили собрать Большой совет племени. Юных охотников отправили по родовым селениям призвать к черным камням всех совершеннолетних.

В племени духа Черного камня было свыше десяти десятков мужчин и десять десятков и еще два десятка женщин. Детей никогда не считали, их считали только матери. Говорить, сколько детей в роде, считалось плохой приметой. Злые духи могли услышать счет и наказать говоривших — унести дыхание детей, погубить их.

Много чернокаменных собралось на Большой совет племени, и вновь старейшина рода Зеленого камня говорил о пагубности для соплеменников кровавой вражды с соседними племенами, особенно с племенем Белого тигра. Вновь старейшина предлагал найти иной путь, чтобы пресечь вторжение чужеплеменников, иной способ возмещать ущерб, а не охотиться за людьми.

Когда смолкли одобрительные возгласы, над собравшимися прогремел голос колдуна. Этот голос заставил прекратить шум и прислушаться к злым и надменным словам колдуна. В них были оскорбления старейшине и угрозы всему племени. Колдун тряс седыми патлами, гремел раковинными браслетами, подпрыгивал и крутился. На мгновение он останавливался и прикладывал ухо к Черному камню — он ловил слова, произнесенные духом камня. Люди испуганно переглядывались. Речь, произнесенная колдуном, который грозил отступничеством духов-покровителей каждому не пошедшему по пути мщения, была страшной. Люди ждали, что скажет колдуну дух камня.

Вдруг колдун замер, потом упал на землю и приложил ухо к подножию валуна. На лице появилась и исчезла улыбка, рот широко раскрылся от удивления, и, быстро вскочив, колдун воздел руки к солнцу и запел:

На тропе тигриной люди Одолеть сумеют зверя, Если вместе они будут Разом действовать, смелее. Коли зверь где притаился, А охотник вдруг ударит Человека, а не тигра, То падет он сам убитый Зверем, что сидел в засаде. Говорят мне духи камня, Значит, прав сказавший прежде О ином пути, чем мщенье…

Колдун умолк и медленно пошел прочь. Люди молчали, вдумываясь в слова песни, и разом возглас радости зазвучал в долине. Старейшина рода Зеленого камня оказался прав — так сказали духи Черных камней, так передал их слова колдун. Не будет теперь племя чернокаменных охотиться на людей Тигриного племени, оно найдет другой путь.

Серая Рысь был рад, что духи поддержали справедливость слов старейшины его рода. С тех дней, как он стал что-то понимать, Серая Рысь помнил, что из всех проступков против рода самым страшным, за который полагалась смерть, было убийство или даже случайное пролитие крови сородича. Поэтому Серая Рысь не понимал, как люди могут охотиться на людей и не бояться кары. Он еще не различал сородичей и несородичей. Когда Серая Рысь нашел свое имя, стал взрослым, старейшина предупредил его и его сверстников, что смерть ожидает мужчину и женщину, рожденных в одном роде, если они вступили в брачную связь. Запрещалось вступать в брачную связь внутри своего рода и за пределами своего племени, и тот и другой проступок наказывался смертью, изгнанием из рода, племени, что было равносильно первому наказанию.

Чтобы была удача в охоте, в строительстве хижин, в рождении детей, во всей жизни чернокаменных, каждый род соблюдал строгие неизменные правила поведения.

Огонь, горевший в очагах хижин рода, был сородичем, и его нельзя было передавать в другой род, как не переходит в другой род мать матерей. Когда охотники уходили за добычей, женщины прекращали плетение, чтобы мужчины не запутались на тропах, как заплетается лыко за лыко. Женщина, несущая под сердцем новую жизнь, не должна была показываться другим людям, особенно мужчинам другого рода, — ведь она должна была родить своего сородича — не должна была есть мясо и много кореньев, чтобы роды были легкими. Если сооружали большую хижину — общий дом мужчин, то под переднюю правую сваю закапывали убитую собаку — жертву духу — хозяину земли. Ушедших в Страну мертвых никогда не называли по прозванию, дабы не привлечь их духа, который мог увести с собой живых.