Масштаб монастырской экспансии становится понятен, если мы посмотрим на доступные цифры по Англии и Уэльсу. В 1100 г. в стране было меньше 148 религиозных построек, включая около 15 женских монастырей. Всего за два десятилетия, с 1135 по 1154 г., их количество увеличилось с 193 до 307: строили в среднем по 6 монастырей в год. В 1216 г. религиозных зданий было уже около 700, не считая еще 60–70, принадлежавших госпитальерам и тамплиерам[15]. Количество монахов, каноников и монахинь увеличилось еще больше – с 2000 до почти 12 000. Если из этих данных экстраполировать общие цифры для всей Европы, то к концу XII в. в западном христианском мире было от 8 до 10 тысяч религиозных зданий и около 200 000 монахов, монахинь и каноников. Однако если учесть, что Англия и Уэльс в те времена были довольно малонаселенными окраинами христианского мира, станет ясно, что на самом деле служителей церкви и самих церквей в 1200 г. было намного больше.
Почему это случилось? Почему люди отдавали огромные богатства на постройку новых религиозных зданий? Чтобы понять их мотивацию, нужно рассмотреть доктрину о чистилище – католическую теорию о том, что души мертвых не отправляются прямиком в рай или ад, а попадают в своеобразный «отстойник», в котором проводят некоторое время, прежде чем отправиться дальше в одном из направлений. До того как появилась эта доктрина, аристократы и аристократки, основывавшие монастыри, делали это в надежде, что за благие дела их души после смерти отправятся прямо в рай. А если они не будут творить добрых дел, то проведут всю вечность в аду. Однако примерно в середине XII в. вопрос о том, попадет ваша душа в рай или в ад, приобрел новые нюансы. В какой именно момент душу приговаривают к адским мукам? Случается ли это в момент смерти, или же, если помолиться за умершего, можно все-таки помочь его душе попасть в рай? Богословы разрабатывали древнюю идею искупления через молитву и приняли весьма удобное решение: молитвы после смерти действительно могут помочь усопшим. В 1150-х гг. Петр Ломбардский объявил, что молитвы помогают как умеренным грешникам, облегчая их страдания, так и достаточно добродетельным, облегчая им дорогу в рай[16]. Люди стали верить, что такие души не попадают прямо в рай или ад. К 1200 г. разработали сложную доктрину чистилища, и все больше и больше людей стали жертвовать деньги монастырям и часовням, надеясь, что молитвы, прочитанные за них после смерти, ускорят путь к вечному блаженству.
Вы можете подумать, что, поскольку все эти новые монахи и монахини были отрезаны от общества и жили в закрытых коммунах, они практически не оказывали влияния на внешний мир – как же тогда их можно назвать важным явлением в развитии западного мира? Но давайте посмотрим на XII в. с точки зрения связности. Мы считаем, что в нашем чудесном мире интернет-общения методы поиска и передачи информации радикально отличаются от тех, что были в распоряжении наших предков. Сейчас существуют такие способы хранения и передачи информации, каких предыдущие поколения не могли себе даже представить. Монастыри, однако, обеспечивали похожую связность. Это была прослойка, обеспечивающая взаимосвязь в христианском мире, монашеская «сеть», тесно переплетенная со светским миром приходских священников, придворных писцов и епископов-политиков. От Исландии до Португалии, от Польши до Иерусалима монахи, каноники и священники пересекали границы королевств, распространяя знания и участвуя в дебатах. Благодаря латинской ортодоксии, введенной в предыдущем веке папой Григорием VII, они вели все эти дебаты на одном языке, который приобрел международное значение – примерно такое же, какое имеют стандартные языки разметки страниц для Интернета.
Раскинутая по всему христианскому миру монашеская сеть не просто распространяла знания: она еще и создавала их. Представьте, сколько различных ролей мог играть монастырь. Строительство требовало работы мастеров-каменщиков, камнерезов и плотников, так что монашеские ордена были покровителями дизайна и архитектуры, строительства и искусства XII в. В монастырях нужны были монахи и каноники, умеющие читать, так что они распространяли грамотность; некоторые монастыри открывали школы для обучения мальчиков (а иногда и девочек) – либо в рамках благих деяний, либо для того, чтобы заработать денег. В монастырских библиотеках сохраняли работы прежних писателей, там же писали и новые книги: информацию и хранили, и распространяли. В нормандском монастыре Ле-Бек, например, в начале XII в. хранилось 164 книги, а в 1164 г. по завещанию он получил еще 113 книг; кроме того, там открылась платная школа. Описывая ее, летописец Ордерик писал, что «почти каждый монах Ле-Бека казался философом, и даже наименее ученый из них мог многому научить любого глупого детского учителя»[17]. Если монастырь входил в состав собора, что было обычным делом, монахи занимались перепиской с королевской администрацией, что способствовало созданию архивов и написанию летописей. Сами монахи тоже путешествовали, разнося новости между монастырями по всей Европе. В садах они выращивали лекарственные растения, а в монастырях с собственными лазаретами довольно неплохо лечили. Некоторые монашеские ордена распространяли свои технологии по всему континенту – в частности, именно так по Европе разошлись водяные мельницы, тяжелые плуги и передовые методы виноградарства; таким образом, монастыри еще и способствовали освоению недавно расчищенных земель.
15
David Knowles and R. Neville Hadcock,
17
C. H. Haskins,