– …которые до сих пор сохраняют мощную службу имперской безопасности.
– У всех культур Галактического Братства существуют аналогичные службы. В офисе одной из таковых ты прямо сейчас имеешь несказанное счастье пребывать. Увы, это все еще необходимый элемент любой административной системы.
– Но тахамауки не только ее сохраняют. Но всячески лелеют и развивают.
– Возьмем те же Скрытые Миры… – подал голос сильно потускневший инспектор.
– Уймитесь, Фабер, – сказал Носов чуть более поспешно, чем полагалось бы.
– Тем более что на эту наживку я уже не клюну, – фыркнул Кратов. – Я там даже бывал.
– Где?! – тихонько взвыл Фабер.
– В Скрытых Мирах тахамауков, разумеется, – сказал Носов. – Я же давал вам читать справку о… гм… похождениях нашего визави.
– Там ничего не было о визите в Скрытые Миры, – уныло проронил Фабер. – Я бы держал это в уме.
– Возможно, это не касалось даже вас, – сказал Носов безжалостно.
– Вы, естественно, снеслись с имперской Тайной Канцелярией, – сказал Кратов. – То, что каждый второй тахамаук, занятый в межрасовых проектах… а применительно к таким проектам, как Галактический маяк «Дхаракерта», пожалуй, и каждый первый… является штатным сотрудником Канцелярии, не секрет ни для одного профессионального ксенолога. Уж какие аспекты имперской безопасности они там пытаются охранять, одному богу известно. Но с паранойей у них полный порядок.
– Иногда подозрительность не бывает излишней, – как бы между прочим промолвил Носов.
– Не спорю, – сказал Кратов. – Но пока тахамауки блюли свои интересы в условно дружественном окружении, эхайнский мальчик Сева прозорливо обратился за помощью к добрым и радушным виавам… я даже могу предположить, кто подсказал ему этот удачный ход…
– Я тоже могу, – пробурчал Носов.
– …и таковую помощь незамедлительно получил. У меня пока нет ответа на мой запрос в транспортные компании халифата Рагуррааханаш – тамошняя бюрократия славится своей бесподобной заформализованностью, ее даже специально изучают в ксенологических академиях. Но связать два конца одной веревки я еще в состоянии. И пока вы тут старательно интриговали на публику в моем лице, разыгрывали свою цирковую репризу…
– Но ведь ты тоже играешь в те же игры, – негромко заметил Носов. – И даже почти по тем же правилам.
– Отчасти, – сказал Кратов. – Но я не был уверен насчет Анаптинувики. Вернее, до последнего момента не хотел в это поверить. Потому что ничего хуже и вообразить невозможно… Пока не увидел этого шута в твоем кресле и не выслушал его внезапные, никаким здравым смыслом не мотивированные откровения.
– Я не заслужил таких оскорблений, – горько произнес Фабер.
– Не принимайте на свой счет, господин простой инспектор, – сказал Кратов. – Полагайте их адресованными тому, кто всучил вам эту неблагодарную роль.
– Это мне, что ль? – усмехнулся Носов.
– Именно, господин вице-президент, – слегка поклонился Кратов.
– В старые добрые времена в подобных случаях говорилось: я убивал и за меньшее…
Кратов скорчил глумливую физиономию и продекламировал:
Жаль, что старые времена прошли, верно?
– Действительно, жаль, – сказал Носов раздельно. – Фабер, освободите-ка мое место.
Краснея и морщась от смущения, тот вылез из кресла и удалился в противоположный угол кабинета. При этом ему пришлось обогнуть Кратова, что было сделано по излишне, пожалуй, широкой дуге.
– Надо ли понимать это как завершение аттракционов и переход к активной фазе операции по спасению Северина Морозова? – спросил Кратов.
– Надо, надо, – сказал Носов. – Давно уже надо именно так и понимать.
– Тогда позволь последний вопрос. Удовлетвори мое пресловутое любопытство.
– Валяй, – позволил Носов.
– Какое название вы присвоили этой операции? Небось, «Бумеранг на один бросок»?
Фабер в своем углу неопределенно хрюкнул. Носов же покрылся пятнами, словно покраснел и побледнел одновременно.
– Нет, – наконец вымолвил он. – Нет. Твоя интуиция, не менее пресловутая, чем твое любопытство, на сей раз подвела.
– Продолжай, я слушаю, – сказал Кратов.
– Тогда вот что, Консул. Ты сейчас думаешь только об этом пареньке. Я понимаю: он твой друг, ты видишь в нем чуть ли не сына, ты обещал Елене Климовой опекать его как зеницу ока, и теперь ощущение неисполненного обязательства гложет тебя изнутри, как злая болезнь… А я много лет назад поклялся столь же ревностно оберегать всехграждан Федерации. Всех до единого, без изъятий. Всех! Даже тебя, как отвратительно твоему уху это ни звучит. Даже тех эхайнов, что укрылись от своей недоброй матушки-родины под нашим радушным крылом. Хотя граждане Федерации в подавляющем большинстве своем, быть может, меня о том и не просили, и не подозревают о моем существовании. Или подозревают, но видят во мне… хорошо, если просто параноика, а то ведь и какого-то инфернального злодея без страха и упрека, которому нет дела до прав личности… Забродский ушел, но я-то остался. И двести заложников до сих пор не вернулись домой.