Для нее этот разговор прошел даже лучше ожидаемого, особенно подчеркивается приятное послевкусие как раз от того самого состояния Светы, скрыть которое от Мойры у нее не особо получилось. Вероятно, потому, что она увидела в ней те же чувства, что и сама испытывает в моменты одиночества и страха перед упущенным моментом – возможно, самым последним в жизни, где секунда вместе с любимым человеком превратится в вечность, разом обогатив всю жизнь смыслом. Мойра скромно улыбалась, выискивая глазами Наваро, желая просто его увидеть. Причем это было не стремление его обнять, закрепляя в очередной раз уникальную связь между ними: ей просто хотелось убедиться в его безопасности и здравии. Подобное выработалось за годы, все же его работа подразумевала определенный риск для здоровья и жизни, да и, как ни крути, за десять лет отношений у нее выработалась двойная любовь, если можно так выразиться. Даже в те моменты, порой крайне грустные и одинокие, в перерывах между отношениями и даже бракосочетанием и разводом, она в первую очередь боялась за его жизнь. Пусть он будет с другой женщиной – не важно: убедившись в его здравии, Мойра уже чувствовала счастье.
Лабораторный блок был вплотную к медицинскому, даже обладал общим переходным шлюзом, но ей захотелось чуть прогуляться. Выйдя сбоку, она повернула направо и прошла добрых пятьдесят метров до поворота, за которым еще через двадцать метров дверь справа. Но на самом повороте она столкнулась со вторым врачом, работающим под ее началом, которого зовут Станислав.
– Там сейчас у нас Света, я ее выписала, дай ей время, уйдет, когда захочет, – чуть более серьезно сказала Мойра, словив от хирурга короткий кивок.
– Я хочу еще раз проверить всю операционную, провести пару тестовых операций, заодно оборудование откалибровать еще раз. Дать знать, когда закончу?
– Если все будет отлично – то не обязательно.
Станислав был опытным хирургом, способным работать как своими руками, так и через автономную систему. Мужчина тридцати трех лет, несколько себе на уме, и пусть он обладал несколько величавой внешностью, но спокойнее и терпеливее его Мойра не встречала никого. В то же время он не был замкнутым или зажатым. Скромно улыбнувшись в ответ, Станислав вновь надел наушники и зашагал дальше, будто бы на простой прогулке. Мойра была крайне рада одобрению его на эту должность: проверенных и ответственных специалистов она знала много, но нужен был особенный. И если его досье было не до конца убедительным, то при живом собеседовании, перед которым она просмотрела с три десятка его операций без использования автономной системы, Мойра окончательно приняла решение.
Пока что все двери были открыты, никакого сканирования между блоками и переходным шлюзом не было, отчего Мойра по дуге залетела в лабораторный блок, со стороны более укрепленных за дополнительными перегородками даже между собой, камер изоляторов. Там она подметила Курта, махнувшего ей рукой. Он был главным генетиком: одного с Мойрой роста, со стрижкой под ежика и короткой бородой черного, как и волосы, цвета. Его лицо всегда было полно энергии, как и сам он, разумеется. В свои сорок лет выглядел на тридцать: худой, но с ярко выраженным взглядом, порой казавшимся усталым. В самой дальней камере справа лежат ошметки мяса, куски костей, даже части костюма – это все было пока в общем большом контейнере с прозрачными стенами, заморожено внутри себя, но сам изолятор был пригоден для посещения. Все выглядело не очень красиво, вокруг работали сканеры, а прямо на глазах автоматическая система собиралась взять образцы ткани с помощью специального манипулятора после того, как верхняя крышка будет откупорена.
– Ты хранишь это в заморозке?
– Иначе оно начнет очень быстро размножаться. Тело заражено бактериями иноземного вида.
– Разве эти камеры не рассчитаны…
– Я пока не хочу рисковать. Сейчас мы разбираемся с результатами исследований Вектора, благо Троица грамотно все рассортировала. Но информации много, а нас всего двое.
– Мы со Стасом можем помочь, больных у нас нет – Свету-то я выписала.
– Как она?
– Физически в целом здорова, но ты же понимаешь, в ее голову лучше сейчас не лезть.
– Надо будет ей спасибо, что ль, сказать – смогла антитела принести, скоро начну проверять их влияние. И сразу говорю, что бы кто ни придумал, рассчитывать на панацею не советую. Эта иноземная хрень – удивительно совершенный организм.
Мойра несколько неоднозначно посмотрела на Курта, на что тот чуть с ухмылкой спросил:
– Что? Это факт! Мойра, ты только представь, какой потенциал есть у этой Жизни, если она не просто смогла выжить в космосе, а потом и на Векторе, а именно самостоятельно подстраивается… да, блин, под все. Я лишь начал читать исследования, причем, смею заметить, десятилетней давности. И пф… Это… это пугает, – переключился на более серьезную ноту Курт, как раз в момент прихода Анны, решившей дать ему закончить, – у нее бешеный потенциал. Когда Цветок решили проверить, то он за сутки смог создать свою атмосферу, населив ее легкими бактериями, которые при вступлении в прямой контакт с подопытными животными извратили их за пару дней. А потом, когда те погибли, то стали удобрением, из которого потом вылезли иные мелкие существа. И это все за неделю!