Ханна осмотрелась по сторонам и поднялась с пола, ощутив отрезвляющую боль в коленях. Темнота прятала таинства, редкое освещение напоминало об утраченной жизни, тело Курта уже почти было разобрано. Ей уже начало казаться, словно и не было никакого монстра, – лишь ее игра воображения, как хаотичный импульс эмоций, вырвавшийся за пределы тела. Но не успела она сделать первый шаг, как напряжение всех мышц ударило исподтишка и почти парализовало ее, заставляя бояться уже не того, кто издает всхлипы и стоны у нее за спиной, а простой смерти от невозможности вздохнуть. Шум был оглушающим, ввергнув ее в шкуру самого жалкого и немощного создания, не способного ни на что перед властным и всемогущим существом. Несколько секунд, показавшихся минутами, – и виновник ее мучений прополз по полу слева, прямо на передних лапах он тащил свое тело, оставляя позади следы. Оно оказалось тем самым сотканным из разных частей монстров, которое она видела с Кроссом ранее, чье появление и разъединение на куски вынудило ее взять с него слово… которое уже некому исполнить. Почему-то именно эта мысль напугала ее больше, чем неведомое изуродованное существо, страх перед которым вдруг иссяк, легко дав ей взглянуть на него под другим углом: это же почти безобидная тварь, лишь кривые руки да половина человеческого тела, а голова – изуродованный череп с кусками мяса и ушами. Оно слепо, быстро поняла Ханна, медленно делая шаги за ним, глядя с уже научным интересом на нечто ужасное, будто бы куски разных тварей сшили и пустили в мир, гадая, как долго это выживет. Но только сделал это не человек, а инопланетная Жизнь, что перестало быть теорией в тот момент, как небольшой кусок подполз на косточках, торчащих из боков, к основному корпусу и стал крепиться зубами и избыточной слизью.
Ханна подбежала и, не дав закончить сцепку, подняла этот кусок и со всей силой швырнула в открытую дверь за стойкой, где распространилась растительность с шипами и чем-то ей неизвестным. Отросток так же зашипел и стал изворачиваться, но было уже поздно, да и выбраться оттуда ему будет нелегко. А в это время Ханна с неожиданной решимостью сначала ударила ногой по черепу, желая заткнуть его ужасающий вопль, после чего придавила туловище ногой и руками выдернула правую лапу, кинув ее туда же. Левая сразу же попыталась сбежать, оставив основное тело валяться на месте, но Ханна оказалась проворнее – и уже твердо и без сомнений закинула и ее, оставив лежать лишь тело. Но его она поднимать не стала: неожиданно возникшая идея оказалась привлекательнее, но перед этим она подбежала к дверям, углядев барахтающиеся отростки среди оживающих корней, и заперла створки. Она не сразу обернулась к кричащему в агонии и гневе существу: ей нравилось слушать издаваемый предсмертный вопль, в каком-то смысле это закрепляло ее победу, ее власть в этом месте. А бояться она больше не хочет: хватит уже с нее, надоело подстраиваться и искать оптимальный выход, в жопу чувство вины и неопределенность в каждом часе с момента, как она с Алденом столкнулась с кораблем Харви. Там, за створками, началось движение, странные стоны и даже вибрация от ожившей растительности ради жертвоприношения донеслись до ее ног. И вот, развернувшись, она подошла к туловищу, искавшему место для передышки, прячущемуся от законного, как она себя обозначила, владельца этого места на Векторе. Ханна начала топтать этот кусок жилистого мяса со всей силой, жестокостью и властью, вслушиваясь в жалостливые вопли существа. Она прижала тело коленом и кулаками стала избивать череп, желая уже вырвать голову и забрать этот трофей напоказ всей станции. Но тут в ней что-то проснулось – некое болезненное чувство прорезалось изнутри, вынуждая дать волю истерике, где под слезы и крики она все меньше и меньше применяла силу, а после и вовсе от бессилия упала на пол, прямо рядом с уже мертвым телом. Ее вновь трясло, хотелось вызвать рвоту, разорвать маску и кожу под ней, сделать что-то, чтобы избавиться… Она поняла, от чего, в тот самый момент, когда подбежала к стене у терминала, рядом с дверью, за которой трапезничала растительность, и спряталась в темноте. Ханне было стыдно, внезапно и так неестественно она ощутила ненависть к самой себе за все содеянное, пусть это и было необходимо. Ханна стыдилась этого как раз из-за того, что вдруг поняла, как легко стать копией Кросса и прочих, кто потерял себя на Векторе. Власть и бесстрашие так внезапно настигли ее с головы до ног, лишив трезвости ума, будто бы ничего более, кроме борьбы, и не остается, с чем поспорить сложно в этом месте. Но сама она благодаря этому всплеску четко поняла неприязнь к подобному, потому что это не сильно отличается от превращения в монстра станции, заключила она по личному опыту.