Вектор Пути [СИ]

— В наши дела кто только за всё время не вмешивался. Помогло это им?

— Им нет, но у людей каша в голове. Каждый вмешивающийся попытался частичку себя оставить. Чисто в доме, где каждый ходит обутый? А здесь ещё жить…

— Ну, так объясни жильцам!

— А их принципы? Почему-то разный уровень слуха у каждого. Не желают слушать идущего рядом. А вот если на гору за советом взобраться, то да, тамошний житель за всю пройденную, переоценённую дорогу покажется мудрее любого мудреца, живущего рядом, под боком.

— Нет пророка в своём отечестве. Едем за мудростью в Индию, Японию, Китай и прочий Непал, лишь бы подальше. Чем дальше, тем кажется мудрее.

— Дорога, конечно, не мешает. Пока о чём-то долго думаешь, мысли концентрируются, ищешь разные подходы… В итоге за это время сам получаешь озарение. Без посредников. Только оно тебе уже ни к чему. Время упущено.

— И со временем у них проблемы, брат. Потому рождаются мёртвыми. Существовать — существуют, а жить не успевают.

А со сцены уже неслось:

Вот точка откровенья.
Всё до неё зовётся — жизнь.
Всё после — смертию зовётся.
И где начало жизни?
Где смертная черта?
Не ведает, как водится,
Не та, не та…
А кто-то свыше всё смеётся.

— Вот я начало! — Начала «жизнь».

— Значит я — конец! — продолжила «смерть».

— Даю я первый отблеск предрассветный…

— … который догорит под вечер незаметным.

— Да ты не спорь, ведь ты в конце пути. Какая твоя суть? Ты слёзы и потери!

— А я не спорю. Я седая дань, что заберёт во веки всё живое. Всем быть со мною.

— Лишение и боль! Ты когти ночи, что скребут на сердце.

— Да, я изгой и зло в судьбе, но правда вся во мне, а не в тебе…

— К чему ты клонишь, о, проклятье, всего живого?

— Другому что б живому быть, всё старое должно погибнуть, освободить дорогу.

— Перерождение не твой конёк. Погибнет всё живое. И смысл смерти будет позабыт.

— И смысл жизни тоже. Последний день — для всех последний день.

— Но может им подольше стоит жить? Ты забираешь лучших. Так всегда.

А худшие, как водятся, живут. И здравствуют на белом свете.

— Пусть пострадают больший срок. Я подожду. А лучшие пусть возродятся на нелепом белом свете.

Сценка закончилась и без послесловия артисты ушли. Готовые декорации позволили покинуть сцену декораторам, ушёл в окружении молодых артистов режиссёр, давно проверил звук звукооператор, настроен стал свет, всё готово к завтрашнему выступлению. Только одинокий молодой голос как молитву заучивал последние куплеты. И двое незамеченных зрителей слышали эти слова.

Грохочут величайшие столетья —
Венец бессмертию настал.
Но кто-то снова не ушёл в финал,
Остался, огляделся и новую Вселенную создал.

Живёт всегда лишь мысль,
Она бессмертна,
Она — Творец.
Какой войною не был бы конец —
Она живёт и здравствует вовеки,
Давая дань судьбе,
Да шансы человеку…
Но как бы тот не прогадал.

Деянья прошлых дней, великие победы
И горечь поражений в прошлом.
Все споры, ложь и правда —
Забыты навсегда.
Пусть в небе догорает
Последняя звезда,
И мир на грани —
Как всегда…
Жизнь улыбнётся и растает.
Навсегда.
Не прозябай же в сумраке тысячелетий.
Она твоя.
Так проживи её не зря!!!

Театр опустел. И словно никогда не было двух странных зрителей в зале. Только воздух застыл в тревожном ожидании завтрашней премьеры.

Завтра будет новый день.

Глава 5 — Прибалтийский синдром -

Наше время. Даня. (Медведь) Эстония. Таллинн.

За окном моросит нудный дождь. Но в номере тепло, комфортно. Подобие уюта. Конечно, гостиница не пяти звёзд и люкс довольно чахленький. Уровня менеджера среднего звена в отпуске. Но Даня за годы командировок и бесконечной череды заданий привык отдыхать в любых условиях и положениях. Несведущему сложно понять, как иногда приятно после марш-броска на тридцать километров спать пусть даже на досках или земле, подложив под голову дёрн или камень. Или как можно отключаться, продолжая идти по ровной поверхности, пока не врежешься во что-нибудь лбом. Про сон, стоя на месте можно было не напоминать.