Татуировка орла на правом предплечье заворочалась, махая крыльями. Через мгновения Скорпион подставил руку орлу. Острые когти птицы впились в запястье. Сожми тотем лапы покрепче, и потекут багровые капли. Восторженный клёкот пернатого друга пролетел по лесу.
— Лети! Покажи мне, где стреляют, — шепнул Сергей и поднял руку.
Орлан взмыл среди деревьев, быстро набирая высоту. Едва высший тотем воспарил над верхушками сосен, Скорпион увидел его глазами все земли до самого горизонта. Орлиное зрение превосходило человеческое в разы. И крылатый собрат полетел над деревьями, выискивая охотников, позволяя видеть на земле едва ли не каждую травинку.
Второй выстрел раздался чуть сбоку. Сергей, едва не потеряв контроль над новым зрением — ведь одновременно приходилось быть и самим собой, ощущая мир вокруг человеческими чувствами — подправил орла взять вправо. Тотем миновал незримую сферу купола и почти сразу запетлял над вездеходом.
Это гусеничное чудо рвало землю, перемалывая в труху коряги, кустарники, мелкие деревья и муравьиные кучи. Широкие порушенные просеки взвороченной земли тянулись вслед за ним, словно по лесу пробирался танк.
В данный момент чудо проходимости застыло. На броне вездехода сидел мужик с двустволкой, рядом с бронёй вездехода ещё один. И видимо кто-то находился внутри кабины — люк был открыт и шёл дым.
Всё бы ничего, не обратил бы и внимания на случайных гостей. Но…
Во-первых, по весне сезон охоты закрыт. Птицы и зверьё отходят от зимы, нагуливают жирок, заводят, воспитывают пока несамостоятельное потомство. Убивать их по весне, значит прерывать род, уменьшать популяцию, обрекать детёнышей на вымирание.
Во-вторых, охотники двигались в охотничьи угодья тигрицы Марты, которая часто ходит на водопой к водопаду. Уссурийскую полосатую красавицу Скорпион пару месяцев назад вытащил из капкана. Угодила передней правой лапой. Но кость осталась цела, и хватило пары недель, чтобы мясо заросло, и стала охотиться, как прежде. Злило то, что капкан был поставлен случайно. То есть охотник не особо рассчитывал на добычу и за несколько месяцев так и не появился рядом с капканом. Обрёк животное на мучение и медленную смерть.
В-третьих, рядом с вездеходом лежала туша Бурого медведя. А один их охотников большим ножом отрезал ему лапы. Они высоко ценятся за границей в Китае, как редкий, целебный ингредиент для лекарств. Отрезав все четыре лапы, удовлетворённый охотник за трофеями, ушёл к вездеходу. Вновь загудел мотор. И запрыгнув на броню, ценители леса продолжили путь.
Скорпион вернулся в себя. Ярость клокотала в груди.
«Убили животное ради лап. Не взяли ни шкуры, ни мяса. Охота, ради охоты. Убийство ради развлечения. Ведь не нуждаетесь в средствах, судя по вездеходу, новым ружьям и обмундированию. Не голодаете, не нуждаетесь… Зря подошли к куполу».
Отпустил взгляд орла и побежал. Быстро, почти не поднимая шума. Босые пятки мчали по травяному ковру. Миновал купол, побежал по лесу сквозь кустарники, слыша грохот вездехода. Внутри как пружина слетела с взвода. Выскочил из кустов и побежал прямо на броневик. С прыжка заскочил на бронь, схватил за шиворот безрукавки первого охотника, скинул с бронника, выхватывая на лету ружьё. Второй, словно что-то почувствовав, повернулся, запоздало выставил ружьё.
Сергей врезал отобранным прикладом прямо в челюсть. Хруст выбитых зубов на миг заглушил урчание железного монстра. Рывком схватил вредителя леса под воротник и отправил в кусты следом за первым.
Нырнул в люк и попытался схватить водителя за шевелюру. Но рука захватила шляпу, а под ней не было волос. За лыску особо не схватишься. Скользкий череп. Рыкнув, как зверь, Скорпион толкнул голову, впечатывая охотника лицом в приборы, затем ещё раз. Машина остановилась.
Подхватив водителя за шею и руку, подтащил к люку и, поднапрягшись, выбросил на броню. Выскочил следом. Тут же пришлось пригнуться. Раздался выстрел. Возле уха свистнуло — первый слетевший быстро пришёл в себя и успел подхватить своё оружие с бронника.
Соскочив с бронника, Скорпион нырнул вперёд и чуть в сторону. Уклонившись с линии поражения от ружья, подскочив, коленом припечатал в грудь стрелявшему. Зыркнул почерневшими глазами на второго с раздробленной челюстью. Тот, харкая кровью, молча поднял руки, припадая на колени.
— Ты это… не убивай… мы это… — послышалось от него с перерывами. — Денег можем дать… Ты скажи.
Наверное, вихрастый полуголый мужик с глазами зверя, взявшийся из леса как какой-то Маугли, вселял в него страх.