– У тебя серьезные раны на руках, пойду принесу аптечку.
Она отошла, с невероятным трудом и болью в каждой мышце я поднялся с пола, словно вылез из могилы. Движения тела даются очень тяжело, будто каждая конечность нагружена дополнительными килограммами. Небольшая комната, впереди еще одна – именно оттуда она и пришла, освещения предостаточно, поэтому я легко рассмотрел помещение и медленно отошел к выходу. Правая рука начинает сильно ныть, и машинально я схватил ее левой, прижимая к телу. В этот момент она вернулась.
– Не советую туда идти, – тон был немного угрожающий. Потом она достала пистолет и, держа его в правой руке, а аптечку в левой, подняла их на уровне плеч, согнув руки в локтях, и сказала: – Я либо вылечу тебя, либо убью. – И все, это был словно приговор, ее голос и ее вид давали отличный повод поверить в ее слова.
– Кто ты такая?
– Меня зовут Наоми. А тебя? – после нескольких секунд пристального наблюдения ответила она. Мне плохо, я знаю, что без медицинской помощи я умру от инфекции или потери крови. – Похоже, ты еще человек – Ее спокойствие меня раздражает, как и чрезмерная уверенность.
– Несколько минут назад я должен был умереть. Так что лучше отвечай! – Злость закипала во мне, а страх полностью отсутствовал.
– Ты здесь лежал около четырех часов, – в этот раз ее спокойный голос удивил меня, неужели прошло столько времени. Взглянув на место, где я лежал, понял, как совсем не контролирую произошедшее.
– Я долго ждать не буду, варианты те же, так что лучше не тянуть с выбором.
Первые несколько минут мы молчали. Что творится у нее в голове, мне неизвестно, но вид у нее сдержанный, а пистолет лежит слева от нее, и я не успею до него дотянуться в случае чего. Она вколола мне антибиотики, обезболивающее, обрабатывая укусы на руках, а я все думаю, как начать разговор.
– Меня зовут Харви Росс, – просто сказал я, даже не глядя на нее.
– Рада знакомству, – нейтрально ответила она, но была довольна и вскоре продолжила: – Ты ведь нездешний, да?
– Тебя это не сильно удивляет?
– А должно? – не дожидаясь ответа, она продолжила: – Зачем ты здесь, это гиблое место, удивительно, что его еще не взорвали или не отправили на металлолом, предварительно избавившись от всего.
– Вижу, ты полна оптимизма. – Я заметил сдерживаемую злобу в ее лице. – Я прилетел к брату. Его зовут Нолан Росс, слышала такое имя?
– Нет, – недолго раздумывая, ответила она. – Сильно же ты любишь его, раз забрел в такую даль. Сколько вас было?
– Я один.
Запись 37
Оттерев мои руки от засохшей крови и грязи, она принялась накладывать швы на множество рваных ран, уродство которых только злило меня.
– Кто это тебя так?
– Собаки. Мне пришлось убить одну из них голыми руками.
– Это не самое худшее, – ответила она сразу и, выдержав паузу, продолжила: – Ты, наверное, не видел, как люди меняются. Это происходит не как в кино или книгах, на самом деле все очень медленно, и лишь когда подходит самая грань необратимого, есть шанс заметить разницу и убить того, кто через минуту захочет сделать тоже самое с тобой. Даже если это близкий друг или… – она замялась.
– Что здесь произошло? – наконец спросил я, хотя это нужно было сделать с самого начала.
– Хотела бы я знать. Еще до того, как разные создания попали в эту часть станции, люди уже менялись. Ты бы видел, как это происходит, даже не говоря про психологические изменения характера и личности. Случалось так, что некоторые становились кем-то другим или же, возможно, теми, кем они были на самом деле, по своей натуре, если ты понимаешь меня. Один был словно скелет, что-то словно проело его изнутри, лишив жировых тканей и почти всех мышц и волос. Это не мешало ему быть тише, чем что-либо, и убить двоих, возможно, он был изгоем всю жизнь и обиженным судьбой. Причем он сделал это длинными зубами, а его глаза не закрылись даже после того, как толпа лишила его жизни, – до сих пор вижу их, большие, круглые и мертвые.
Я все время представлял, каково это – переживать здесь все в то самое время, когда цивилизация пала. Теперь я понял, наблюдая, как каждое слово отдается болью на ее лице. Но это не мешало ей залечивать меня, за что ей нужно отдать должное.
– Сколько ты здесь? С момента катастрофы?
– Персонально здесь полгода. Считать начала, только когда осталась одна и эта комната стала моим домом.
– Полгода, – удивленно повторил я. – Как же ты справляешься?
– Когда эти создания прорвались сюда, я и еще несколько человек еле успели укрыться в одной смотровой. Первое время мы ждали помощь и все, что делали, – это пытались ладить друг с другом, невзирая на то, что происходило за дверьми, где тишина наступала лишь на несколько часов максимум. Ты даже не представляешь, каково это, когда постоянно кто-то кричит, что заставляет думать о том, кто это – друг, коллега или бедный человек, мечтающий о безопасности. Но мы никого не впускали, ни одного, и все ради безопасности, чтобы дожить до дня, когда нас спасут. Ложные надежды – да! – но разве можно упрекнуть в этом, имея нашу ситуацию? И так продолжалось не меньше месяца, что привело к панике среди нас. Один кидался на второго, этот на третьего и так далее. Я же решила, что лучше рискнуть, – и тогда, вопреки крикам и страху, открыв двери впервые за месяц, увидев что-то, кроме космоса и привычных стен, просто побежала. Забавно было то, что в конечном итоге все они были убиты друг другом. Так я стала паломничать, бродила по коридорам от места к месту, прячась и даже иногда сражаясь.