– Ты не виноват. На твоем месте каждый думал бы так же. Но я здесь, и теперь надо уходить.
– Тогда есть проблема, – разочарованно ответил он спустя минуту.
– Что, какая?
– Не раз Охотник пытался открыть эту дверь, – указал на нее рукой, – но все бесполезно, тогда он просто заблокировал ее или запер, не знаю, в общем, отсюда ее не открыть, придется тебе.
Взглянув на нее, мне все стало ясно: в местах стыка двери и стенки со всех четырех углов то ли сваркой, то ли чем-то подобным прикреплены небольшие куски металла, словно заплатки, криво и грубо. Держатся намертво, ударил ногой пару раз, потом взял железку, валяющуюся рядом, подцепил, но сил не хватает.
– Ненавижу! – со злостью крикнул я и ударил ногой по двери.
Сейчас, находясь так близко, я даже не допускаю мысли о неприступности этой преграды, – ее надо открыть, чтобы спасти Нолана, и, если придется, я прогрызу путь зубами, надо лишь придумать как. Все те пару минут, отведенные в попытках вскрыть преграду, брат отошел, а я даже не заметил. Увидев это, я сразу стал стучать по стеклу:
– Она не поддается. Нолан, эй, ты где?
Словно что-то ища, он вернулся из комнаты справа, немного хромая и сутулясь, – похож на того, кто уже давно не получает нужного медицинского обеспечения, и все раны зажили плохо, этот вид совсем не радует.
– Я кое-что придумал. – На момент он замер, глядя на меня. – Не могу свыкнуться, что это и вправду ты, прости меня.
Его неуверенность и смятение исчезли сразу, как он закончил: убедившись в реальности моего прибытия, сразу стал строже, именно тем, кто он и есть, что дало мне еще одно преимущество в его спасении. Его желание смерти было реальным, лишь пока я был для него чем-то недосягаемым. Теперь же факт обратного не даст безумию убить его, но пока я не буду это упоминать, он сам должен захотеть жить.
– Эй, не думай об этом, мы живы, и единственная сейчас цель – выбраться с Вектора, разговоры подождут.
Моя настойчивость и уверенность подстегнули его:
– Да. Смотри прямо за собой. – Я оглянулся. – Через зал есть еще комната, изначально там была серверная, но потом ее использовали, чтобы усовершенствовать автоматическую лебедку.
– Лебедка здесь зачем? – снова повернулся я к брату.
– Изначально их использовали для передвижения крупногабаритных вещей, причем в основном за пределами корабля. Но позже кто-то хотел использовать ее, дабы открыть дверь, что в конце коридора напротив входа, откуда ты пришел.
– Что это за дверь?
– Эта дверь ведет в исследовательскую часть Вектора. Туда, откуда пришли эти чудовища. К тем, кто сделал все это и кто повинен в этой катастрофе, а главное – к стыковочным отсекам, где должны быть рабочие капсулы. Те, что в доступности, здесь заблокированы, причем вручную.
Странно, но мне всегда было плевать на поиски виновных и желание отплатить им, все-таки я не герой, да и я тут не за этим. Единственная цель – это спасти брата, который здесь из-за меня. Сейчас же, когда цель достигнута и предоставляется шанс сделать нечто большее, чем просто забыть все, словно пройти мимо этого хаоса, я не знаю, что же решить, и сомнения сильно захлестнули меня. Хотя главное все же – это любопытство, которое берет верх.
– Нолан, ты действительно хочешь открыть ее и пойти туда, в неизвестное место, где, возможно, уже нет ничего?
– Очень долгое время эти мысли не давали мне покоя, странно, но я так и не решил. Вроде бы все просто, пойду туда – скорее всего, умру, хотя ожидание здесь не сильно улучшает шансы. Только суть в том, что спасать некого, если кто и остался в живых, на поиски уйдут недели. Другое дело, что весь хаос начался там, за той дверью. Тебе легче рассуждать на эту тему: рядом с тобой не умирали десятки людей, друзей, знакомых… – он замялся на секунду, – любимых. Это можно назвать отмщением, но я так и не решил, что буду делать, даже не учитывая, что ждет по ту сторону, ведь за такое время дверь ни разу не открывалась. А значит, вряд ли там еще кто-то остался, но все же я не готов оставить это так, когда ответы совсем рядом. Да и забыть то количество жизней, которые были отданы ради поисков истины, я не могу. После всего, думаешь, есть шанс вернуться к нормальной цивилизованной жизни? Нет, прошлое уже не вернуть.
В его голосе были слышны и боль, и злость, и ненависть вперемешку с решимостью исполнить месть. И, хоть мне непривычно это говорить, его слова заставили меня поверить в нечто большее, нежели простая и прямая цель, из-за которой не видна суть происходящего. Принимать все как есть и не искать виновных, а делать то, ради чего я здесь, было моей философией, но он довольно удачно дает мне понять, я стал частью всеобщей трагедии. И что же теперь делать, смогу ли я забыть все это, оставить всю боль и жизнь людей под слоем пыли, блуждать в космосе, как забытый предмет, словно этого никогда не было?