– Это забавно, но ты прав. Я бегала от реальности, прячась за работой от собственной жизни. В нашем деле ведь все просто: ты знаешь, где враг, а где друг, как и знаешь, в чем твоя задача… – Света взглянула на Альберта, не сводя с него взгляда, она видела в нем уже открытое недовольство. – Все изменилось, я больше не хочу прятаться, больше не хочу бегать от прошлого.
– Вранье!
– Ты так думаешь лишь из-за того, что сам такой же. Поэтому ты так хочешь уничтожить станцию. Не веришь в людей, не веришь хоть во что-то хорошее. За все годы ты видел слишком много плохого и еще больше ужасного, это я отлично понимаю. Ты разочарован во всем мире и людях, а Вектор – это идеальное подтверждение тому, что хуже людей никого нет. Словно центр всемирного зла, уничтожив который ты бы смог поверить, что сделал что-то стоящее, что-то важное и полезное для всего мира. Ты полон гнева и разочарования, разве это позволяет тебе принимать такое решение?
Альберт смотрел на нее так, как она и ожидала, как и хотела: презрительно, именно так, когда людям говорят ненавистную правду, принять которую без боли невозможно, из-за чего, собственно, они и делают все, лишь бы скрыть это в себе.
– Тебе придется убить меня, потому что я не остановлюсь! – провел он черту, встав с места, и все так же сверху вниз смотрел на Свету, но уже крепко сжав кулаки.
– Почему тогда ты оставил меня в живых? Почему не убил вместе с Никитой?
– Ты считаешь меня злом, но это не так. У меня нет к тебе претензий, я же сказал, чтобы ты уходила, чтобы не вмешивалась в то, что тебя не касается. Будь я безумцем – наверное, убил бы, но я не безумец. Я четко и ясно мыслю – и от этого не могу не предложить вновь: уходи, иначе у меня не останется выбора, только убить тебя.
– И так ясно, что я не смогу выстоять против тебя, поэтому не строй из себя ебаного героя, – теперь уже Света ответила ему грубо и презрительно, поднимаясь на ноги, смотрела ему в глаза и продолжила: – Я просто хотела понять, почему ты так повел себя, почему предал меня и всех нас?
Она сделала к нему шаг, между ними осталась пара метров, напряжение чувствовалось всем телом, но он не отвечал, а, лишь надменно глядя на нее, ожидал.
– Теперь я знаю: ты просто сам стал находить для себя цели, сам обозначил черту между добром и злом, сам принял решение, основанное лишь на твоем жалком и одиноком взгляде на мир, потому что ты таков, а значит, и весь мир равняешь на себя.
Света убрала пистолет в кобуру, делая пару шагов назад, явно давая все знаки капитуляции. Она вглядывалась в него, словно пытаясь запомнить черты лица. Медленно развернувшись, она пошла в сторону двери, и в метре от нее Альберт спросил:
– Скажи мне напоследок, честно, ты хотела убить меня из-за мести или же спасти Вектор?
Света развернулась в пол-оборота через левое плечо, с удивлением осмотрела его и ответила:
– Ни хера я тебе не скажу.
Альберт ничего не ответил – лишь недовольно, даже чуть покачивая головой, пошел к вагонетке, уверенный и полный решимости свершить задуманное. Света же быстро зашла за двери и закрыла их, наблюдая за ним через большое окно слева от них. Альберт зашел в вагонетку через центральные двери, вскоре после закрытия которых, не успел транспорт даже тронуться, произошел мощнейший взрыв.
ГЛАВА 56
Вагонетка находилась в трубе, как и вся система монорельсов, спрятанная словно в кишке, дабы защитить от внешних воздействий, а то ведь и так персонал Вектора буквально выносят за пределы станции для отправки на другие уровни – не хватало еще, чтобы космические объекты повредили систему передвижения или герметичность самого вагона. Как и предполагалось ею ранее, даже старый и разваливающийся Вектор все же позаботится об изолировании поврежденного сегмента. Вагонетка ведь не успела двинуться с места, так что, когда произошел взрыв прямо посередине, недалеко от центральной двери, он не только изуродовал эти самые двери, но еще и сам пол дал слабину, отчего во всем зале произошла разгерметизация. Двери заблокированы, попасть туда теперь невозможно без специального допуска. Света почти была уверена в том, как разовьется сценарий, и успела занять позицию за окном, в безопасности. Смиренно и довольствуясь, она наблюдала собственную победу, дождаться которой было самое простое после установки мины, которую некогда сам Альберт оставил для нее. На первой подорвался новорожденный, а вот вторую она смогла разминировать и забрать: все же что-что, а это невозможно не уметь при ее работе, во всяком случае, то снаряжение, которое у них было, они знали отлично.