— Существует древняя христианская легенда, — пояснил Рибера. — В третьем веке нашей эры в знатной римской семье жила красавица девочка. В тайне от родных она приняла христианство. Бог послал ей испытание — ее полюбил язычник-префект. Но юная христианка не в силах была отказаться от своей веры. Тогда палачи придумали ей позорную и мучительную казнь. Сейчас, — Рибера сделал жест в сторону полотна, — ее, нагую, волокут из темницы. В последний раз сложила Инеса в молитве руки. И вдруг свершилось чудо: волосы на голове начали быстро расти и покрыли всю ее фигурку. Потом появился ангел, он нес ткань, чтобы прикрыть выставленное на позор тело.
Рибера окончил рассказ. Маэстро невольно почувствовал, как от полотна, словно из темного подвала, из темницы маленькой мученицы, повеяло могильным холодом. Маленькая римлянка, казалось, тоже чувствовала предвестие смерти. Но молитва ее была не о пощаде. Как тонко сумел передать художник древнюю легенду! Трудно поверить, что рука смертного создала этот шедевр!
Нежным блеском искрились мягкие каштановые пряди волос девушки. Светилась, переливаясь, ткань, принесенная ангелом. А воздух вокруг маленькой фигурки дрожал, пронизанный лучами света.
Дверь мастерской внезапно распахнулась, и на пороге комнаты возникла… живая Инеса. Веласкес вздрогнул. Он поочередно смотрел то на вошедшую, то на картину.
— Разрешите представить вам мою дочь, дон Диего. Она служила мне моделью для Инесы.
На Веласкеса во всю ширь своих огромных глаз смотрела прелестная девушка. Маэстро подошел к ней вплотную.
— Вы, сеньорина, доказательство того, что не только на картинах вашего уважаемого отца, но и на земле есть свои звезды.
— Нет, — возразила она. — Вам, художникам, больше подходит такое сравнение — земные звезды.
Встреча с римскими художниками должна была состояться завтра. В доме маэстро к приезду гостей все тщательно подготовили. Сам он, накинув традиционный испанский плащ, шагал улицами древнего города.
Вилла Боргезе представляла собой редкий по своим собраниям музей. Маэстро получил разрешение осмотреть ее сокровища. Уже сад, окружавший виллу, привел его в состояние трепетного восторга. Высокие деревья сомкнули свои кроны над зеленой водой бассейна. В тени, словно избегая солнца, стояла мраморная Венера. Она, казалось, собралась опуститься в зеленоватую глубину, но услышала шорох. В испуге поднесла руку к груди и так застыла на месте, вслушиваясь. Художник пересек поляну и только теперь увидел, что Венера не единственная обитательница этого тихого уголка. Возле беседки стоял вооруженный Марс. Не его ли испугалась прекрасная богиня?
Люди разных эпох старались поведать миру свое представление о красоте. Помощником в этом была любовь. Она водила рукой Рафаэля, писавшего пленительную Форнарину. Она водила резцом неизвестного мастера, создавшего мраморную богиню. Может, эта женщина когда-то жила? Время, всесильное время, стирает с лица земли целые народы. Любовь же бессмертна, ее завещают, передают из поколения в поколение великие художники — в скульптурах, книгах, стихах, полотнах. Что может быть прекрасней человеческого тела? Этот источник красоты воистину неисчерпаем.
Испания, строгая католическая Испания, не могла допустить, чтобы воспевали нагое тело. Костюмы, охрана добродетели, покрывали женские фигуры в жизни и на картинах. А как просились на полотно сверкающая белизна нежной кожи, трогательные изгибы талии, волнующая своим совершенством грудь. Строгий запрет церкви никто из художников не решался нарушить. Из мира уходили женщины, красота которых была достойна кисти великих.
Маэстро вдруг до боли, до ломоты в суставах захотелось написать обыкновенную женщину, чтобы стояла она вот так, не стыдясь, его будущая Венера-мечта. В мире его поэтических образов она жила давно. Но видел он ее всегда издали. Теперь богиня обрела плоть, но маэстро никак не удавалось заглянуть ей в лицо.
Нет, сейчас он не должен думать о своей Венере. Зачем искать богиню в Италии, когда, по всей вероятности, живет она где-то в Андалузии?..
…Лоренцо Бернини был человеком почти одинаковых лет с Веласкесом. При первом взгляде на него могло показаться, что он человек весьма холодного темперамента. Но стоило его увидеть в кругу друзей, как всякое «кажется» теряло свой смысл. Резкий, подвижной, он был душой общества. В Риме Бернини славился как маэстро-виртуоз. Архитектор и скульптор, живописец и писатель, актер и блестящий рассказчик, он пленял всех, кто имел честь быть с ним знакомым. Сеньор Лоренцо обладал еще одним даром — удивительной работоспособностью. На вилле Боргезе Веласкес видел его «Аполлона и Дафну». Прекрасные образы, насыщенные патетикой и страстью. На длинной узкой площади Навонна его пленил удивительный по своему замыслу фонтан Четырех рек. Неужели Святая Тереза, герцог д'Эсте, Давид и Королевская лестница в Ватикане все это творение одних и тех же рук подвижного Бернини? После первой же встречи с испанским маэстро сеньор Лоренцо проникся к нему симпатией. Но сблизила их, сроднила не одна симпатия, а общий взгляд на искусство. Задачи, которые ставили художники перед собой, были сходны по широте замыслов.