— Не бушуй, Митя. Ты все верно сделал, я весьма тобой доволен, — успокоил старый ярл своего слугу.
— Еще бы ты не был доволен! — продолжал ерепениться Ратмир. — Дар-то здесь, а вот Велемира нет!
— Мы и дальше воздух понапрасну сотрясать будем, или ты делом займешься? — добродушно осведомился Агвид. — Я понимаю, спешить некуда. Курган двадцать три года стоял и еще века простоит.
— Туда же без Селены не войти, — влез Митя.
— А вам и не надо. Велемир ведь тоже оттуда никуда не денется. Убедитесь, что он внутри, да ход завалите. Я даже одну из ведьм вам в помощь дам. А если щенок и осмелится выйти — сам погибнет от магии.
После этих слов повисло молчание. Собеседники Агвида размышляли над сказанным.
— Хорошо, — наконец решился Ратмир. — Я поеду туда сейчас же. И камень с собой заберу.
— Вот уж дудки, — Агвидово спокойствие было вспорото угрозой, как мягкая перина — острым ножом. — Камень останется здесь.
Снова молчание, но легко догадаться, что ярлы сейчас сверлят друг друга свирепыми взглядами, и каждый намерен стоять на своем до победного. Напряжение нарастало, и его ощущала даже я.
Внезапно раздался какой-то грохот, и следом за этим жалобно охнул бугровщик, выругался…
— Твоя взяла, — отмер Ратмир. — Я поеду к кургану и возьму с собой и твоего слугу, и твою ведьму. Но двое моих воинов останутся здесь. У них и побудет дар до моего возращения.
— Договорились, — и в голосе старого ярла снова засочилось спокойствие.
Дальше я слушала суету: грохот дверей, чьи-то шаги, короткие и веские приказы Ратмира, новые охи бугровщика, незнакомый женский голос. Видать, явилась та самая Томира. А может, она все это время и сидела здесь, кто знает? Точно не я.
Спустя десяток минут вся эта возня стихла.
— Ну что, Селена, поговорим? — голос Агвида раздался совсем рядом, и я невольно вздрогнула.
Крепкие пальцы сжали мой подбородок, задирая его вверх и мгновением позже содрали с моих глаз повязку. Я часто заморгала, пытаясь привыкнуть к свету, хотя всю горницу озаряли лишь два глиняных светника с маслом, стоявших на столе.
Это был дом того старика, который открыл нам секрет кургана, правда вот самого хозяина я здесь не наблюдала. Зато неподалеку от меня, привалившись к стенке, прямо на полу сидел Вадим. Голова его свесилась на грудь, и было видно затылок, волосы на котором свалялись от запекшейся крови.
— Он жив, — Агвид ответил на мой невысказанный вопрос, заметив, что я рассматриваю стражника. — И проживет еще долгую жизнь, если будешь умницей.
Я перевела взгляд на ярла, и он тут же ласково улыбнулся мне, будто родной дочери, которой собирался рассказать сказку на ночь. Вот только я не лежала на пуховой перине, а сидела на жесткой лавке, связанная по рукам и ногам, шею саднило от нанесенных мне порезов, и голова нещадно болела. Но кто ж обращает внимание на такие мелочи?
Из дальнего, темного угла горницы до слуха долетало ритмичное постукивание, и я смогла рассмотреть там женщину в летах. Она сидела на лавке, толкла что-то в деревянной ступке и, казалось, вообще не обращала внимания на происходящее. Губы ее изредка шевелились, начитывая какие-то слова.
— Это Томира, — любезно пояснил мне Агвид. — Я позвал ее на службу после твоего ухода. Конечно, заменить тебя непросто, Селена, уж больно ты хороша. Но я попробую.
Я, наконец, посмотрела на самого Агвида. Он был одет в простые доспехи, похожие носили его стражники, вот только герб был другой. Интересно, хоть кто-нибудь обманулся и увидел в нем обычного воина? Даже с годами его горделивая осанка никуда не делась, а в холодных серых глазах плескалась такая властность, что и подумать нельзя, будто этот человек способен исполнять чьи-то приказы вместо того, чтобы отдавать свои.
— Ах, прости, совсем забыл, — ярл протянул руку и вытащил кляп у меня изо рта. — Мы же собираемся побеседовать с тобой.
— Что за чертовщину ты затеял? — первым делом полюбопытствовала я. В глотке пересохло, но просить что-то у этого человека, даже воды, совершенно не хотелось.
— Я думал, ты уже все поняла, Селена. Ты же умная, — его широкая ладонь погладила меня по волосам, и я тут же отшатнулась, насколько могла, больно стукнувшись лопатками об бревенчатую стену.
— Ты получил дар. Может, развяжешь меня?
— Я думаю, не стоит. Что-то мне подсказывает, что добровольно ты бы мне его не принесла. Дмитрий поведал, что у тебя с тем наемником любовь. Обидно, что он скоро умрет, если уже не умер. Или ты всерьез полагала, что из этого выйдет что-то путное?