— Не тронь!
Впереди, сквозь ветви снова показался свет пламени. Разбойники весело переговаривались друг с другом, обсуждая добычу, смеялись и подтрунивали над самым младшим.
Только ведьма выплыла на поляну, как тут же воцарилась тишина, нарушаемая лишь треском костра. Вель вылетел следом, матерясь сквозь зубы, заслонил ее собой, сжимая топор.
— А Яровид где? — глупо спросил один из разбойников, обладатель самой длинной и самой грязной бороды.
— В лесу отдыхает, — выплюнул Вель. — И вы бы шли отсюда подобру-поздорову, пока еще ходить можете…
— Никто никуда не пойдет, — звенящим голосом молвила Селена.
Мужики у костра удивленно переглянулись, а затем бородатый неуверенно рассмеялся:
— Ты сама бы бежала, ведьма. Яровида вы убили, как я понимаю, но туда ему и дорога. Отбитый он был на всю голову, больше проблем, чем пользы. Но нас здесь шестеро, со всеми тебе не совладать. И друг твой с топориком тебе не шибко поможет. Мы все повоевать успели и оружием махать умеем…
— Ты меня не понял? — прищурилась Селена, и Вель, стоящий рядом, ощутил, как воздух вокруг нее стынет. — Никто и никуда отсюда не уйдет.
— И что же ты сделаешь, ведьма? — бородатый угрожающе привстал со своего места и схватился за рукоять длинного ножа.
Селена запрокинула в небо залитое кровью лицо и расхохоталась в голос. На краю поляны испуганно заржали кони, а лес вокруг ожил, зашелестел и будто подступил ближе, сжимая кольцо вековых стволов.
Тут со своих мест повскакивали уже все разбойники, заозирались испуганно, хватаясь за оружие, а ведьма все хохотала, и голос ее звенел в ночном воздухе, отражаясь от деревьев, умножаясь, резонируя так, что ныли зубы…
— Что я сделаю? — переспросила она, наконец, и воздела руки над головой.
Костер неожиданно вспыхнул с невообразимой силой, взвился к небу огненным столбом, озаряя испуганные лица разбойников и разбрасывая вокруг жаркие искры.
— Нет, — покачала головой Селена. — Не я сделаю…
Руки ее рухнули плетьми, и огонь погас мгновенно, не оставив даже тлеющих поленьев в гнезде кострища, но Вель мог поклясться, что за секунду до этого узрел среди ветвей, высоко в кроне дуба, огромный, выбеленный временем череп вепря о семи оленьих рогах.
А затем наступила тишина…
Наемник не знал, сколько она длилась, секунду или больше. После яркого света костра наступившая вокруг тьма казалась непроницаемой. Он заморгал часто, пытаясь привыкнуть к темноте и разглядеть хоть что-то… А потом земля под его ногами задрожала.
Тишину разорвали испуганные возгласы разбойников, но их тут же заглушил шорох леса. По кронам вокруг поляны будто прокатилась невидимая волна, захрустели, ломаясь, ветки, истерически закричали ночные птицы, захрипели испуганные кони. Вель закрутился волчком, следуя за звуком, выставив перед собой топор. А потом тонкие пальцы схватили его за плечо, потянули в сторону…
Все еще тщась разглядеть хоть что-то, он сделал неуверенный шаг и угодил в объятья ведьмы. Она обхватила его за талию, прижалась, шепнула:
— Закрой глаза и не двигайся.
И он послушался.
Шорох и треск дубовых крон стих так же внезапно, как и начался. Кто-то побежал прочь с поляны, тяжело дыша, поскуливая от ужаса, и тут же закричал страшно, истошно. Шаги оборвались, вопль захлебнулся, прервавшись тошнотворным хрустом и бульканьем. Снова тишина…
Где-то рядом испуганный осипший голос начал читать молитву, торопливо проглатывая слова, захлебываясь. Земля снова задрожала, Вель почувствовал, как под его ступней вздыбился на мгновение мох, опал снова… Что-то огромное будто проползло мимо, прокатилось волной, захрустели сухие ветки, и молящийся вскрикнул жалобно, затих…
Вель приоткрыл глаза, но тонкие руки на его талии тут же превратились в стальные клещи, сдавливая, мешая дышать…
— Не смотри!
Он быстро закрыл глаза обратно, зажмурился до кровавой мошки под веками и уткнулся лицом в макушку Селены, в мягкие, пахнущие дикими травами волосы.
А вокруг все жило и дрожало, снова хрустели ветки, снова в панике кричали разбойники, молясь, матерясь и просто рыдая от ужаса. Кто-то пробежал мимо, и тут же следом задрожала, вздыбилась земля, будто убегающего преследовал огромный полоз. Вопль, хруст ломаемых костей и запах сырой земли…
Лес шумел, неистовствовал, скрипели вековые стволы, заглушая людские крики, и среди этой какофонии Вель отчетливо вдруг расслышал высокий голос Селены. Она напевала…