Здесь было практически темно, не считая тусклого света из отдушины под самым потолком. На полу в куче грязной, полугнилой соломы, сидел человек. На мое появление он никак не отреагировал.
Чертыхнувшись, я полезла в свою поясную сумку, достала и зажгла свечу. Оранжевое пламя неверно затрепыхалось, еле-еле разгоняя окружающий мрак. Я мысленно прикрикнула на огонь, и свеча вспыхнула ярче, озаряя уже ровным теплым светом сырые стены камеры, поросшие мхом.
— Ведьма, — неожиданно ожил человек, поднимая лохматую голову и щурясь на пламя.
— Раб, — не осталась я в долгу. — Встань, я хочу тебя рассмотреть.
Человек лишь горько усмехнулся и покачал головой, снова утыкаясь в свои колени.
— Встань сам, или я тебя заставлю.
— Я не боюсь боли.
— Ты просто ее еще не испытывал, настоящую, какую может причинить ведьма.
— Хорошо, будь по-твоему, — неожиданно согласился он. — Не подумай, что меня испугали твои угрозы. Просто еще ни одна женщина не мстила за меня так изящно… А наградить кровавым поносом человека, который меня избивал, — это заслуживает некоего расположения с моей стороны.
Про себя я отметила, что говорит он весьма затейливо для простого наемника, явно обучен грамоте. Впрочем, мне важнее, чтобы он исправно работал мечом, а не языком.
Тем временем человек поднялся, выпрямился во весь рост и взглянул на меня с таким вызовом, будто недостаточно был наслышан о ведьмах.
Высокий, поджарый, с прекрасно развитой мускулатурой. Кожа белая в тех местах, где нет кровоподтеков. Довольно красивое, с чуть резковатыми чертами, лицо не портил даже сломанный нос. Северянин, явно. Впрочем, какое мне дело, откуда его притащили на этот гнилой базар?
— Устраиваю? — ехидно поинтересовался он, проследив мой взгляд.
— Нет. Но и выбор у меня небольшой. Каким оружием владеешь?
— Сражаю улыбкой наповал.
— Тоже кровавый понос захотел?
— Если сударыня ведьма изволит, — он поклонился мне в пояс, звякнув кандалами на руках, но поклон вышел кривоватый. Сломаны ребра с правой стороны.
— Сударыня ведьма изволит, чтобы ты отвечал на ее вопросы. Уверена, что твой нос пострадал из-за твоего рта. С другими частями тела может случиться то же самое. Итак, каким оружием владеешь?
— Любым. Но ради ведьмы даже вилы в руки не возьму.
— А ради свободы?
Что-то в его лице дрогнуло, несмотря на то, что он продолжал давить вымученную, насквозь больную улыбку.
— Не ты отняла мою свободу, не тебе и возвращать.
— Ошибаешься, раб. Мне надо кое-куда попасть. Проводишь меня туда и обратно, и можешь катиться после этого на все четыре стороны.
— Я не раб, — он дернулся ко мне так резко, что я не успела даже вздрогнуть. Раз — и его глаза напротив моих, а кандалы впиваются в окровавленные запястья, не давая ему подойти совсем близко. — Разве меня избивали потому, что я был послушен чужой воле? Это ты идешь туда, куда не хочешь. И кто же из нас раб?
— Ах, прости, — голос почти не дрожал. — Ты наемник. Вот я и нанимаю тебя. Выбирай — жить, служа мне, или сдохнуть здесь, гордым и непокорным. Мертвым не нужна свобода.
— О-о-о, — его взгляд тенью упал с моего лица на мою шею, на ожерелье из камней. — Да, ведьма, ты хорошо знаешь, что нужно мертвым. Если после моей смерти они позовут тебя, знай… Девятью днями ты не отделаешься.
— Мы еще никуда не идем, а ты мне уже надоел. Мы заключим договор с тобой. На крови. И если в дальнейшем ты будешь перечить мне, лишишься языка.
— Договор? — он медленно отступил обратно к стене и снова уселся в солому, морщась от боли в сломанных ребрах.
— Именно.
— Куда я должен с тобой идти?
— Я не собираюсь обсуждать это в камере, так что предлагаю в последний раз: идешь со мной или гниешь здесь дальше. Выбирай.
— И ты не боишься доверить мне свою жизнь, ведьма?
— Договор на крови, — мрачно напомнила я.
— Хорошо. Я пойду.
Из камеры я вышла чуть быстрее, чем хотела, но от запаха крови и боли уже откровенно тошнило, хотелось на свежий воздух, подальше от этого места.
— Уговорила, — хмыкнул Вадим, который подпирал грязную стену неподалеку от выхода.
— Что, сударыня ведьма, забираете? — подорвался работорговец.
— Забираю, — не глядя на него ответила я. — Вадим, пусть его отведут в тюрьму ярла, накормят, выдадут оружие, какое скажет, и одежду. И отмойте его, Велеса ради…
— Сударыня ведьма! — бросился за мной вдогонку работорговец. — Я кошель ваш вернуть могу, ежели это…