Эта история тоже успела перейти в разряд городских басен и обрасти всяческими подробностями. Ходили даже слухи, что ведьма сглазила работорговца, и у того на причинном месте козлиный рог вырос. Из всей стражи один Вадим там был и все своими глазами видел. Хотя и он недоумевал, чего Селена так взбеленилась в тот день на Евсея. За раба заступалась? Так был бы человек нормальный, а то ж трепло и хам… Сам так и напрашивался на зуботычины.
Из кухни снова выплыла жена трактирщика, неся в руках запотевший кувшин. Подошла к стражникам, улыбнулась ласково:
— Медовуха, мальчики. Холодненькая. Желает кто?
Стражники радостно загудели, даже Петька. Впрочем, он тут же сник под суровым взглядом Вадима и вынужденно отказался от выпивки.
— Дежурить нам в ночь, — напомнил ему начальник, но на других двоих подчиненных лютовать не стал. Рабочий день у них почти закончился, нехай расслабятся немного.
Напарники радостно хлопнули по стакану за здоровье трактирщика и его жены, вытерли усы, жадно уставились на кувшин, ожидая добавки.
— Ох, молодцы, — женщина не стала их разочаровывать: плеснула еще и за стол присела. — Беда у нас с мужем…
Вадим понял сразу, куда ветер дует, за шкирку выдернул Петьку с лавки и, расплатившись, откланялся, лишь краем уха зацепившись за рассказ женщины.
— … прямо на крышу житницы затащили, представляете? Он там, бедный, несколько часов сидел на солнцепеке, рот-то ему заткнули… Вся шея обгорела…
Ясно все. Младший сын трактирщика снова предметом потехи стал для местных ребятишек. Так уж вышло, что он слабоумным родился. Родители любили все равно, пестовали, как могли. Но дети жестоки бывают, хуже иных взрослых… Вадим сочувствовал этой семье всячески и даже приструнил пару раз соседскую молодежь, да надолго науки не хватило.
А потом об этом прознала Селена. Она жила в этом трактире, и Вадим заходил к ней как-то, проведать. Вот трактирщик тогда и обратился к нему, как к начальнику стражи. Рассказал, что сынишку его смолой облили да в перьях обваляли. А тот и обидчиков назвать не может, мычит только да ревет белугой. Вадим пообещал, что сделает все возможное, чтоб хулиганов к ответу призвать. А ведьма с лестницы спускалась в этот момент да замерла на полпути, всю историю выслушала, глазищами своими сверкнула…
Вадим хорошо помнил тот день, когда соседские пацаны в очередной раз решили над слабоумным потешиться. Кто знает, что там ведьма сотворила, но стоило им к мальчонке сунуться, как они покрылись крапивницей с ног до головы. Ну, и понос с ними прям на том месте случился. Крику было…
Селена все отрицала потом, списывала на божье провидение и хихикала в кулачок. А трактирщик с женой руки бы ей целовали, если бы не побаивались. Впрочем, к их сыну с тех пор не лезли, а с ведьмы в трактире вечно норовили денег не взять.
А теперь Селены нет в городе. И, судя по поведению Агвида, в ближайший срок и не предвидится. И это Вадима изрядно злило и еще больше тревожило. Впрочем, мальчонку тоже жаль было, и стражник решил, что зайдет потом к новой ведьме. Авось и она сообразит, как хулиганов отвадить.
Рынок почти свернулся, лишь немногие торговцы еще возились со сборами, тоже готовясь отбыть восвояси. Вадим для порядка протащил Петьку по оставшимся рядам еще раз. Тут-то его и перехватил гонец Агвида. Выехал на коне на середину улицы, распугав прохожих, заметил начальника стражи и к нему двинулся, не обращая внимания на разбегающихся из-под конских копыт детей и собак.
Вадим поморщился. Ездить верхом в городской черте запрещено было, опасное это дело, но у гонца, видать, срочный приказ был. Он резко дернул поводья, остановив коня прямо перед Вадимом, чуть губы животине удилами не порвав. Спешился.
— Тебя Агвид вызывает, срочно, — протянул стражнику поводья.
— Пешком дойду, — отмахнулся Вадим.
— Срочно, — с нажимом повторил гонец, и поводья пришлось принять.
— Что стряслось-то? — спросил Вадим, седлая коня и разворачивая мордой в сторону дворца.
— Вот прям Агвид меня во все свои напасти посвящает, — проворчал гонец. — Езжай уже.
— Петр, ты тоже давай в караулку топай, заступай на дежурство, — кинул на последок начальник стражи и помчался во дворец, прикрикивая на прохожих, чтобы под копыта не лезли.
Агвид ждал его в главном зале, развалившись на любимом троне. В пальцах резной кубок перекатывал, прихлебывал иногда и, судя по всему, пребывал в прекрасном расположении духа.
— Садись, — кивнул он на лавку, когда Вадим вошел и поклонился. — Когда дежурство у тебя?
— Сегодня ночью.