Он вышел из воды, растер тело ладонями и принялся одеваться, погруженный в собственные раздумья. Натянул исподнее, штаны, рубаху. Уселся на песок, взялся за сапоги и тут только заметил, что ведьмы нигде на поверхности реки нет.
— Селена! — Вель отбросил обувь, кинулся к реке. — Селена!
— Я иду уже, — ее светлая голова вынырнула где-то на середине, руки пригладили мокрые волосы.
— Ты не пугай так! — разозлился он. — Я уже подумал, что ты топиться собралась!
— Вот еще! Не дождешься, — ведьма уже брела к берегу, на ходу отжимая волосы и скручивая их в узел на затылке.
— Очень остроумно, — фыркнул наемник, возвращаясь обратно, подбирая по дороге брошенные в песок сапоги. А потом с мстительной улыбкой принялся наблюдать, как Селена, чертыхаясь, бредет по колено в воде, спотыкается и не видит судя по всему дальше собственного носа.
Видимо, ей это надоело, потому что в следующее мгновение на ее ладони вспыхнуло пламя, освещая лицо и грудь, отражаясь в тысяче мелких капелек, которые теперь искрились на ее коже, как самоцветы.
Сапоги снова полетели в песок.
— Ты дыру на мне протрешь, наемник, — Селена вышла на берег и пересадила огонь с ладони на подвернувшуюся корягу. Он покачнулся слегка, вытянулся струной, но потом заполыхал тепло и ровно, освещая небольшой пятачок вокруг себя.
— Ведьма, — только тяжело вздохнул он, вкладывая в это слово все свое мнение по поводу таких вывертов с ее стороны.
Селена же одевалась не спеша, что-то мурлыкала себе под нос и будто даже красовалась. Будто чувствовала жадный взгляд Веля, которым он провожал каждую каплю воды, сбегающую по ее груди, ребрам или животу. Наверное, такой взгляд сложно не чувствовать…
— Вель?
— М-м-м?
— Я хочу дары твои посмотреть. Не знаю, увижу ли чего… Но попытаться стоит.
— Стоит, — согласно кивнул он, перебираясь поближе к горящей коряге. — А ты можешь вот так запросто в человека влезть и увидеть, что он умеет?
— Чувствовать дары каждому дарокраду под силу, — принялась объяснять Селена. — Дар, заключенный в камень, проще всего рассмотреть, потому что он там один. А вот когда нас к умершим зовут их родственники, обязательно сообщают, что достать нужно.
— А почему так? — он склонил голову к плечу, испытывая искреннее любопытство. В его землях таких жгли, и о дарокрадах наемник прежде только слышал, причем ничего хорошего.
— Потому что даров в человеке видимо-невидимо. Люди всю жизнь чему-то учатся: ходить, говорить, ложку держать, землю пахать… Заглянуть, не знаючи, в человека, — все равно что смотреть на горсть рассыпанного проса: каждое семечко чем-то от другого да отличается, но поди разбери. Ведь их очень много, и найти одно-единственное, нужное тебе, практически невозможно.
— То есть, чтобы забрать дар у человека, тебе обязательно знать нужно, что он умеет?
— А ты думал, чего к тебе в том селе кузнец под кожу лез да дармовым мечом соблазнял? — усмехнулась Селена. — И Янина Митю нашего не просто так о его умениях расспрашивала. Выведать пыталась, чем бугровщик может быть полезен. Конечно, некоторые дары и так забрать можно. Например, умение ходить или говорить. Согласись, такое вряд ли кто скрывать станет.
— И теперь ты на мое «просо» взглянуть хочешь? — почему-то развеселился он.
— Иногда в людях среди проса попадаются зерна покрупнее, — задумчиво протянула ведьма. — И их довольно легко заметить можно. А твоя… особенность — это нечто… Я с таким никогда не сталкивалась. И если я права окажусь, если это действительно дар, то среди других он сиять будет, как луна среди звезд.
— Ну, хорошо, — вздохнул Вель. — Попытка не пытка. Смотри.
— Я никогда прежде с живым человеком этого не делала…
— Мертвым человеком я стать не могу, как мы недавно выяснили. Придется рискнуть.
— Скорее всего это будет неприятно. Возможно, больно.
— П-ф-ф, напугала. Потерплю, не кручинься.
Селена помялась еще какое-то время, но затем подошла ближе, опустилась перед ним на колени в песок.
— Дай руку…
Их пальцы переплелись, а взгляды встретились поверх пламени, которое раскачивалось плавно и подсвечивало лицо Селены, отчего глаза ее казались золотыми.
Вель ждал, что ведьма будет читать очередной заговор, но она молчала, не шевелилась и не моргала даже, и его будто утягивало в ее медовые радужки, засасывало, увлекало… Где-то на грани сознания возникло тревожное чувство, но Велемир отмахнулся от него, полностью доверившись ведьме.