— Да. Иди сюда, слушай, — и она панибратски ухватила его за руку, потащила ближе к дверям в Агвидовы покои.
Вадим, конечно, должен был ее остановить, сдать с потрохами ее же ярлу или, на худой конец, отвести обратно в зал. Он должен был хотя бы возмутиться наглым поведением этой девки, но все эти долги перед правителем и самим собой были начерно перечеркнуты именем, которое донеслось до его слуха сквозь двери Агвидовых покоев:
-… Селена.
Стражник замер, как хищник, почуявший угрозу, не в силах совладать с собой, гадая, какого рожна Агвид обсуждает с Ратмиром Селену, если тот союз заключать приехал. А Маина уже приложилась ухом к дубу двери и жестом поманила его ближе. И Вадим пошел, как зачарованный.
— И что она? — донесся до его слуха голос Агвида.
— Да навела знатного шороху в твоем городе. У советника моего зуб в дороге заболел, вот мы и заехали небольшим отрядом, чтоб народ не пугать. Спросили за ведьму, а нам такое поведали.., — Ратмир рассмеялся бархатно и продолжил: — Местную ведунью старухой обратила и колдовского дара лишила.
— Вот как. Я ее с поручением послал, а она развлекается.
— Ты подожди ворчать. Я тебе главного не сказал, — Ратмир выдержал небольшую паузу. — Мы ведунью ту позже в окрестных лесах нашли.
— И что?
— Живую. Не обманул ты меня, Агвид…
Сердце Вадима подскочило куда-то в горло и забилось там, а в ушах звон поднялся. Черт его знает, зачем правители обсуждают это. Он услышал главное — Селена жива. И новость эта приятным теплом теперь разливалась по телу. Он выдохнул излишне громко, чем заслужил укоризненный взгляд от Маины. А ярлы продолжали свою беседу…
-… все сделал для твоего удобства. На самую границу его сослал. Предупредил, что на него нужны лучшие воины, — голос Ратмира теперь был слегка раздражен.
— Это и были мои лучшие воины! — а вот Агвид откровенно злился. — Он тринадцать человек положил!
— Что ж. Мой лучший солдат стоит тринадцати твоих лучших, — захохотал молодой ярл. — Да не куксись ты, Агвид. Знаешь же сам, что окупится все сторицей: ты дар получишь, а я от щенка избавлюсь. И разойдемся миром.
— Ко мне в столицу ты на кой приперся? Что еще за гарнизон? Какие еще тренировки?
— А ты думал, я к тебе в лапы и дар, и парня отпущу? Нет уж, вместе встречать будем. Так что собирай солдат. Пусть вон Вадим твой их возглавит, приглянулся он мне, толковый, вроде. По крайней мере, меч умеет держать…
Голос Ратмира внезапно стал приближаться, и Маина среагировала мгновенно: ухватила Вадима за плечо, дернула, увлекая за угол…
Скрипнули, распахиваясь, дубовые двери. Послышались неспешные шаги двух ярлов, разговор которых переключился теперь на какую-то отвлеченную тему, но стражник и воительница уже ускользали по темным переходам, и Вадим даже перестал задавать себе вопрос, зачем ему это надо было: укрывать ее да еще и самому чужие разговоры подслушивать. Он просто понял, что обо всем этом они оба молчать будут. И его это устроило.
Маина остановилась только у дверей в главный зал, и Вадим чуть не влетел в ее спину. Замахал руками, стремясь сохранить равновесие. А женщина обернулась к нему, пронзила хрустальным взглядом. Полные губы растянула насмешливая улыбка, которую она тут же указательным пальцем перечеркнула. И Вадим кивнул, соглашаясь на ее просьбу. Воительница впорхнула в зал, а стражник задержался, скользнув взглядом по ее доспеху.
И вспомнил, наконец, где он прежде такой же доспех видел.
(1) Козырь — стоячий, богато расшитый воротник.
(2) Сильная сторона меча — более широкая, ближе к крестовине. Ее зачастую даже не затачивали.
(3) Баятель — певец и сказитель у древнерусских славян.
(4) Молоньица или Молонья-царица — грозная владычица молний.
========== Глава 18. ==========
— Я слыхал много чего, в основном, конечно, ужасы всякие. Но это ж хорошо! Получается, никто туда сунуться не смел. А кто сунулся — того поминай, как звали. И все сокровища нетронутые лежат! — Дмитрий мечтательно закатил глаза, не переставая, правда, отчаянно цепляться за поводья своего коня.
Как выяснилось перед нашим отъездом, бугровщик лошадей недолюбливал и даже побаивался, предпочитал путешествовать на своих двоих или попутчиком на повозке какого-нибудь торговца. Но мы себе «роскоши» пешего похода позволить не могли, а потому уговорили парня ехать верхом, предварительно выбрав ему самого спокойного коня из всех предложенных. Платить, разумеется, мне пришлось.
— Так чего ж ты радуешься? — подивился Вель. — Они потому и нетронутые, что достать их невозможно.
— Это если напролом рваться, без ума, без верного подхода.
— А ты с подходом, значит?
— Конечно! — еще больше обрадовался бугровщик. — Я вообще парень не промах! Меня матушка-природа силой обделила, зато умом недюжинным наградила. И хоть хвастаться я не люблю, очевидное отрицать сложно.
Ямочки на щеках Веля обрисовались на секунду, но тут же исчезли. Наемник сдержал и улыбку, и свои извечные колкости, которые, я была уверена, так и рвались из него наружу. Это вызывало почти восхищение.
Дмитрий продолжал заливаться соловьем, припоминая свои самые славные походы за сокровищами, изобилуя невероятными подробностями, а Вель еще подзадоривал его, задавая уточняющие вопросы чересчур уж серьезным и заинтересованным голосом.
Шел уже третий день, как мы город покинули, продвигаясь на север, к границе государства, а истории у бугровщика все не иссякали. Трепаться он любил, и в этом они с Велем сошлись. Павда, наемник о себе не спешил рассказывать, все больше слушал, а Дмитрию, кажется, только того и надо было.
Я же больше отмалчивалась да размышляла о том, что сделать предстоит. По заверениям Дмитрия впереди было еще три-четыре дня пути до нашей цели, и чем ближе мы подбирались, тем тревожнее мне становилось.
Двадцать три года прошло с той войны. Агвид уже тогда был ярлом, а я ходить толком не умела. Так уж вышло, что сосед наш оказался заперт на полуострове, окружен морями, и единственный сухопутный выход в мир через наши земли лежал. Вот и пошли на нас войной. У ярла соседних земель армия была не чета нашей: каждый воин десятерых стоил. Но был один, могущественнее прочих. Говорили, что и не человек он вовсе. Что не сразить его было ни мечом, ни стрелой, и что в воде он не тонул да в огне не горел. И, наверное, победа осталась бы за соседом, но…
Агвид дураком никогда не был, даже по молодости. Правил мудро и, главное, ведьм привечал, в отличие от соседа. Они и помогали в той войне. И в их числе была моя мать.
А потом соседский ярл погиб в бою. Никто не знал, как. Но слухи такие ходили, что свои же, утомленные войной, предали, убили и его, и семью. На трон сел его советник, человек из другого рода, и с Агвидом предпочел не мечами махать, а заключать торговые договоры, зная, на что ведьмы его способны.
Война закончилась, ярла погребли там же, на границе. На поле боя курган возвели. И Агвидовы ведьмы окружили тот курган непроходимой магией. Место это страшное нарекли именем почившего ярла — Веледар.
Воин тот великий пропал без вести, как сквозь землю провалился. Никто о нем ничего больше не слышал, и люди стали уже сомневаться в его существовании.
А вот Агвид уверен, что воин этот покоится в Веледаре, и причин не верить в это у меня нет. Агвид был там, все своими глазами видел, ему известно даже имя воина и то, что на могиле его лежит черный морион. Почему сразу дар не забрал, и что это вообще за дар? Черт его знает, самой любопытно…
— Селена? — кажется, Вель звал меня уже не первый раз, а я за своими размышлениями не слышала, вот он и подъехал ближе, за руку тронул. — Все в порядке?
— Да, — я улыбнулась, отгоняя от себя тяжкие мысли. — Задумалась просто.
— Лес впереди, — махнул рукой наемник. — А день к закату. Я думаю, нам пора на ночлег устраиваться.
— Солнце только через пару часов сядет, — заспорил Дмитрий. — Можем успеть прилично продвинуться.