— Просто привыкла уже, что люди в большинстве своем меня боятся.
— Я не боюсь.
— Зря.
— Ты только у мертвых дар забирать можешь.
— Могу и у живых. Но только у зверей. А потеря дара не самое страшное, что я могу с тобой сделать.
— Я же тебе нужен.
— Еще не уверена. Убеди меня. Расскажи, что умеешь.
— Убивать умею лучше всего. Охотиться, по следу ходить. Танцую неплохо.
— Вот танцы меня точно не интересуют.
— Это ты меня просто еще не видела.
— Надеюсь, и не увижу.
Мы замолчали. Я рассматривала коней, пасущихся неподалеку, наемник продолжал рассматривать меня, а солнце слишком медленно покидало свой зенит, исподволь удлиняя тени.
— Ты знаешь, я вздремну пока, — зевнул наемник. — Нам же не меньше часа здесь еще сидеть?
— Вздремни, — кивнула я, поднимаясь на ноги. — Ночью, сам понимаешь, не до сна будет.
Он уже открыл рот, но благоразумно закрыл его обратно, наткнувшись на мой красноречивый взгляд.
— Понимаю, — хмыкнул, растягиваясь на траве, заложив руки под голову.
— Вот и чудно. Пойду воды наберу, — я направилась к своему коню, чтобы взять бурдюк.
— Эй, ведьма, — крикнул наемник мне в спину.
— Что? — я остановилась, оборачиваться не стала.
— Вель. Велем меня зови.
***
— Проездом, значит? — хмурился староста, оглядывая нас цепким глазом из-под лохматых бровей.
— Да. Брат мой по матушке решил отца родного повидать. Вот и едем, — я сложила руки на столе перед собой и светло улыбнулась.
— Доспех у него с гербом ярла, — староста покосился на Веля.
— А то как же, — радостно заулыбался тот, чуть не подпрыгивая на лавке. — Служу могучему Агвиду, дай бог ему здоровья. Отпустил с родней повидаться.
— Ну, раз так, — старик заметно подобрел. — Можете у меня остановиться, горница пустует. Старуха моя год назад богу душу отдала, один кукую.
— Не почти за дерзость, уважаемый, — покачала я головой. — Но нет ли в твоем селе пустующего дома? Мы ночь переночуем и на рассвете уйдем, не побеспокоим никого.
— Есть один дом, на окраине, — нахмурился староста. — Только чем вам моя изба не по нраву?
— Не в обиду сказано, — я обвела взглядом светлое жилище старика. — Дом у тебя чудесный. Стеснять не хотим. Братец мой храпит громко. А если не храпит, то во сне бродит.
— Ты поди, какая напасть, — цокнул языком старик. — А заговаривать не пробовали? У нас есть тут ведунья. Могу проводить.
— Упаси боже, — замахал руками Вель. — Меня ведьма как раз и прокляла, после того, как я ей голову вскружил. С тех пор я к этим чертовкам ни ногой. Глаза б мои не видели.
Я легонько пнула его под столом, но нахал даже бровью не повел, да еще и пнул меня в ответ.
— Раз такое дело, ступайте в тот конец села, — староста махнул рукой за правое плечо. — Как церкву минуете, повернете в сторону реки. Там дом, на отшибе. Семья зимой прошлой угорела. Не все, правда. Младшой самый в сенях под лавку забился… Его тетка родная потом к себе в город и забрала. Ну, да неважно. Ночуйте, коли не боитесь.
— Православному человеку нечего бояться, — с самым серьезным лицом заявил наемник. — Сестрица моя в городе в церковный хор ходит. Так молитвы поет, заслушаешься!
— Пойдем, — я решительно встала из-за стола и за шкирку выдернула Веля с лавки. — Темнеет уже, а мы с дороги умаялись. Спасибо тебе, добрый человек. Прими от души, — и я положила на стол пару серебряных монет. Староста воодушевился окончательно и даже кинулся нас провожать.
— Не трудись, отец, — Вель поклонился ему в пояс. — Сами дорогу найдем.
Село было довольно большое, сотня дворов, не меньше, и зажиточное: крепкие избы, при каждой — пристройкой хлев для скотины, и есть даже кузня, единственная окрест пару дней пути.
— И чем же дом старосты нас не устроил? — поинтересовался Вель, когда мы отошли уже довольно далеко, ведя за собой лошадей.
— Ты хочешь, чтобы дух и у него над ухом всю ночь стенал?
— Что, прям всю ночь? — поморщился наемник.
— Радуйся, что сейчас лето. На рассвете поспать успеешь пару часов.
— Хорошо. А что я должен буду делать?
— Подготовиться поможешь, одна боюсь не успеть, времени мало осталось.
— И все?
— А чего тебе еще? — обозлилась я. — Мечом потом успеешь помахать вдоволь, тем более, против духа это бесполезно. Тут скорее кочерга подойдет, в ней чистого железа больше. Вот придется в открытом поле ночевать, тогда проявишь себя.
Наемник что-то буркнул себе под нос, но я не потрудилась переспросить. Дальше мы шли молча.
Дом и правда стоял на приличном удалении от других дворов. Новый, из еще не успевшего потемнеть леса, а на пристройке даже стропила частично были некрыты и в закатном свете напоминали обглоданные ребра неведомого зверя. Мы постояли немного на тропе, осматривая место будущего ночлега.
— Пошли, — кивнула я Велю и сделала уже шаг по направлению к дому, как он схватил меня за руку.
— Стой.
— Что еще? — я раздраженно выдернула ладонь из его цепких пальцев.
— Дымом пахнет. Там уже кто-то есть.
— Это село. Здесь люди живут, и должно пахнуть дымом.
— Оставайся тут, я проверю, — уперся наемник.
Я возвела глаза к небу, а губы мои против воли уже нашептывали сглаз, но Вель не обратил на это никакого внимания, вынул свой меч и двинулся к избе, ступая неслышно. С весны не кошенная трава за ним выпрямлялась, не оставляя следов.
Прошло некоторое время, наемник давно скрылся за торцом дома. Где-то неподалеку вышел на свою службу околоточный, и ему тут же вторили лаем местные собаки. Я не выдержала, наскоро привязала коней к ближайшей березе и пошла в избу.
На крыльцо ветрами нанесло изрядно пыли, но следов Веля я в ней не обнаружила. По воздуху, что ли, летает, окаянный… Сперва мне показалось, что все тихо, и только потом моего уха достигли звуки возни. Я взлетела по высоким ступеням, дернула рассохшуюся дверь в сени и заморгала, привыкая к темноте. В нос ударил затхлый воздух нежилой избы, смешанный с горьким дымом.
Я ступила в помещение, слабо залитое тусклым светом из грязного окна, и снова прислушалась. Возня стихла, вместо нее послышались приглушенные всхлипы. Ругнувшись, я полезла в сумку за свечой.
Огонек весело вспыхнул на фитиле, задрожал, вытягиваясь, и озарил помещение теплым светом. Я огляделась, заметила приоткрытую дверь впереди, явно ведущую в жилые комнаты.
В горнице моему взору открылась чудесная картина: на полу, распластавшись, всхлипывал человек, а над ним тенью возвышался наемник, уставив меч в дрожащее горло незнакомца.
— В занятую избу мы с тобой заехать решили, — весело сообщил мне Вель.
— Староста не сказал ничего об этом.
— Я думаю, он и не ведал, — наемник отошел ближе ко мне и велел незнакомцу: — Встань.
Мужчина поднялся, с опаской косясь на нас и попутно отряхиваясь от пыли. Был он среднего роста, небогатырского телосложения, но недурен собой, с выразительными глазами и гладким лицом, обрамленным короткой черной бородой.
— Кто такой? — спросила я. — Что здесь делаешь?
— Могу задать вам тот же вопрос, — обиженным голосом отозвался незнакомец.
— Меч у меня, — мрачно напомнил ему Вель. — Так что и вопросы буду задавать я. Отвечай.
— Археолог я.
— Кто? — я удивленно подняла брови.
— Бугровщик он. Могилы раскапывает, — пояснил Вель. — И грабит.
— Ничего я не граблю, — оскорбился мужчина. — Изучаю просто, летопись веду.
— Еще скажи, найденным не приторговываешь.
— Жить на что-то надо, — развел незнакомец руками. — А мертвым их добро уже ни к чему.
— Ты смотри, и не смутишь его, — фыркнул наемник.
— Смущаться не обучен, ремесло не велит.
— Здесь что делаешь?
— Переночевать зашел. А так путь на север держу, к местам минувших битв. А вы кто будете?
— Да мы тоже, — хмыкнул Вель. — Переночевать. Только мы как белые люди со старостой договорились. А ты, похоже, без спросу влез.