— То-то же, — я погасила пламя на ладони и стала волосы в пучок собирать. — Ты, Митя, уже повторяться стал. Хоть бы новое что придумал.
— Тьфу на тебя, — беззлобно ответил он. — Я к ней со всей душой, а она… Во почто тебе Вель? Ну, высокий, ну, красивый, мечом хорошо машет. Но важно-то другое.
— Что же важно? — заинтересовалась я.
— Душа, конечно! Так сказать, внутреннее содержание.
— А что с моим содержанием не так? — вскинулся наемник.
— Да все с ним так, но мое во сто крат лучше!
— И это еще меня болтуном называли,.. — проворчал Велемир, подобрал седло и пошел к лошадям.
Мы попререкались еще немного, не отвлекаясь от сборов, и выдвинулись в путь. Дмитрий снова завел любимую песнь про сокровища Веледара, но ни я, ни Вель его не слушали особо. Намедни мы границу перешли и теперь двигались вдоль нее к старому ратному полю, в окрестностях которого и дожидался нас курган. Следовало смотреть в оба: земли здесь безлюдные, но всякое случается.
Мне по понятным причинам тревожно было, и я, как и всегда в подобных случаях, перебирала в уме разные заклинания да заговоры, привычно скрещивая пальцы — это успокаивало. Велемир же, задумчиво глядя вдаль, теребил рукоять своего меча, и я усмехнулась, заметив это краем глаза: какие, оказывается, у нас схожие повадки.
Один Митя был весел и беззаботен, и это немного не укладывалось в моей голове, но люди ведь разные бывают. Если вспомнить все, что с нами успело приключиться… Бугровщик весьма достойно перенес все тяготы. Если и стенал, то так, не всерьез. Послушаешь его — так шут гороховый. А как до дела доходило, Дмитрий проявлял недюжинную решительность и отвагу, да и смекалку в придачу. Догадался ведь тогда Велесов идол свалить. И до этого меня спас, прочитав заговор. Вспоминая это, я все больше задумывалась об истинной сути бугровщика. Весь его треп будто был наносным, как глина на печи: так и хочется ногтем отколупать да взглянуть, что под ней.
Митя о моих мыслях и не подозревал, вещал что-то об обрядах погребения воинов да о курганах, в которых прежде бывал. Казалось, ничто не может омрачить его прекрасное расположение духа.
А вот Велемир мрачнел все больше. Его глаза беспрерывно скользили по округе, будто выискивая что-то, а правая рука окончательно утвердилась на навершии меча. Я мысленно успела проговорить уже все известные заговоры и даже по второму кругу пройтись. Наконец не выдержала: подъехала ближе и спросила тихо:
— Что-то не так?
— Пока нет, — поморщился он. — Но мы уже в моих землях родных. Не так далеко отсюда гарнизон есть.
— Ты… вернуться хочешь?
— Хороший вопрос, — хмыкнул Велемир.
— Мы можем после кургана расторгнуть наш договор.
— А кто тебя назад отведет? За тобой же глаз да глаз, Селена. Да и что мне твой договор? Сама же знаешь теперь, какой я.
— Да, — кивнула я. — Знаю. Но поверить до конца не могу. Откуда это в тебе? Люди такими не рождаются.
— Ты про всех людей знать не можешь.
— Это верно.
Мы замолчали ненадолго, пока Вель не спросил:
— А ты очень хочешь к Агвиду вернуться?
— Я не к нему возвращаться буду. Агвид мне никто. Просто ярл, при котором ведьме жить удобно.
— Демира вон и без ярла неплохо жила. Если забыть ненадолго о ее проказах, — наемник криво усмехнулся. — Люди ее уважали и ублажали. Что тебе мешает так же устроиться?
— Совесть? Или ты все еще считаешь, что все ведьмы одним миром мазаны?
— Нет. Не считаю, — он склонил голову, заглядывая мне в глаза, будто желал убедиться, что я ему верю. — Но ведь и совесть у всех разная. Посмотри вон на нашего Митю.
— А? — тут же обернулся к нам бугровщик. — Звали? Чего я опять не так сделал?
— Все так, Митя, — отмахнулся Вель. — Мы тут развлекаемся с Селеной. В игру играем «если б да кабы». Вот ты знаешь, что после Веледара делать будешь?
— А как же! Я и вам расписывал все ни единожды. Одна проблема: ведьма все нос от меня воротит.
— Ой, не начинай, — застонала я, предвидя очередной виток разговоров на избитую тему.
— Тогда сами рассказывайте, раз меня слушать не желаете, — тут же надулся бугровщик.
Мы с Велемиром переглянулись быстро и я кивнула ему:
— Давай, вещай, велеречивый. Тебя же люди болтуном прозвали.
— Девушки вперед, — разулыбался он. — Уверен, и Мите про тебя послушать интереснее.
— Да-да, — тут же подтвердил тот. — Рассказывай, Селена, все как на духу.
— Да нечего мне рассказывать. Вернусь в столицу и буду жить как прежде.
— А зачем вы вообще в Веледар идете? — спохватился Дмитрий. — Вы мне ни разу не рассказывали.
— Поручение у меня от ярла, — я не видела больше смысла скрывать эти сведения, все равно в кургане очевидно все станет. — Дар один забрать надо.
— Что за дар?
— Это лишние подробности для тебя, Митя. Меньше знаешь — крепче спишь. И вообще,…
— Что «вообще»? — поторопил меня Дмитрий и даже обернулся, чтобы понять, отчего я не продолжаю.
А я молчала, прислушивалась к новым ощущениям, которые внезапно обрушились на меня. Уши заложило так, будто на голову мне шапку меховую натянули, а воздух перед глазами помутнел, как горячий пар, выпущенный из бани на морозную улицу.
И в следующее мгновение вороной конь под Велемиром на правах самого строптивого заржал оглушительно, остановился, а потом и вовсе стал пятиться, мотая башкой.
— Ты чего это? — Вель натянул поводья, стремясь унять свою животину, но вороной не поддавался, стал разворачиваться, толкая моего коня, который был пока смирным, но уже тревожно водил ушами.
— Да что происходит? — недоуменно вопросил Дмитрий, конь которого тоже почуял что-то неладное и теперь норовил обойти остальных двух по дуге.
— Курган близко, — ответила я чуть громче, чем требовалось, ибо в ушах уже нарастающе звенело. — Лошади магию ощущают. Дальше пешком придется.
Бугровщик непонимающе нахмурился, а Вель выругался сквозь зубы и позволил таки своему коню развернуться. Махнул рукой, призывая нас следовать за ним.
Мы отъехали подальше от невидимой магической границы и свернули туда, где под ясным небом простирался молодой ельник, густой и низкорослый. Велемир стал коней стреноживать, а Митя пристал ко мне с расспросами:
— Ты тоже что-то там почуяла, да?
— Да.
— А я ничего не заметил.
— Радуйся. Приятного мало, — я стала слюну свою пережевывать, чтобы уши отложило.
— Я, получается, немного с направлением ошибся, — тем временем размышлял бугровщик. — Мы сам курган объехать должны были с запада.
— Как это? — удивился Велемир. — Разве нам не к нему надо?
— Ну, если ты внутрь попасть хочешь, то нет. Я же говорил, что секрет один знаю, — хитро прищурился Митя.
— Так не томи, родимый. Выкладывай.
— Холм земляной, что магией окружен непроходимой, — это место упокоения воинов обычных. Они лежат там со своим оружием. Может, с посудой какой. Может, с лошадьми в сбруе. Но это все не шибко интересно. Да и раскапывать загребешься.
— Вот как, — Вель прищелкнул языком. — А что же тогда интересно?
— Под самим курганом, глубже в земле есть потайная комната. Или как ее еще назвать? В ней покоится сам Веледар в окружении лучших из лучших воинов. Оружие у них должно быть куда богаче. Не знаю, чей дар Селене требуется, но сдается мне, что не от простого рубаки. Вот туда нам и надо. Только вход спрятан хорошо. Но я секрет знаю, как его отыскать.
— Кто ж тебе такой секрет поведал? — недоверчиво прищурился наемник.
— А вот это тебе знать не обязательно, уж извини, — покачал головой бугровщик. — Я сведения хорошо умею собирать, прими как данное. Обещал вас в курган провести и проведу. Остальное не ваша печаль.