— Что? — заволновался Вель. — Что-то не так?
— Он… пустой, — она неверяще уставилась на мертвого ярла.
— В каком смысле?
— В нет даров. Вообще никаких.
— То есть как?
— Вот так! — рассердилась Селена. — Это просто скелет в доспехах!
— Но морион же…
— Точно! — ведьма неожиданно звонко хлопнула себя ладонью по лбу и полезла в свою сумку. — Агвид же на лабрадорите имя написал…
Она отбежала от ладьи к одному из блюд, в котором полыхало ее пламя, и вытащила на свет тот самый, красивый камень, который Вель уже не раз видел и который содержал в себе колдовской дар Демиры. Наемник тоже подошел ближе и склонился над Селеной. Тонкие пальцы ведьмы принялись и так, и эдак крутить минерал, пока не наткнулись на выбитую в нем надпись. Все на тех же непонятных рунах.
— Мить, поди сюда. Перевести надо, — махнул рукой Вель, и бугровщик подошел не спеша.
— Велемир, — молвил он, даже не взглянув на камень.
— Что? — наемник нахмурился, припоминая, называл ли он Дмитрию свое полное имя, а ведьма резко вскинула голову, роняя камень, и уставилась на бугровщика расширенными от ужаса зрачками.
— Я говорю, — медленно, чуть ли не по слогам повторил Митя. — «Велемир» там написано.
Наемник ошарашенно уставился на него, еще не осознавая до конца, что именно сейчас произошло. А вот Селена осознала, вскочила на ноги и бросилась на Дмитрия, вытянув вперед руки. Но бугровщик проявил несвойственную ему ловкость, перехватил тонкие ведьмины запястья одной рукой и крутанул ее, прижимая спиной к себе. В другой его ладони в свете пламени сверкнул кинжал, тут же приставленный к горлу Селены.
Она замерла, распахнув огромные глаза, как лань, почуявшая хищника. Острое лезвие продавливало нежную кожу чуть выше ключицы, грозясь прорвать ее от любого неосторожного движения.
Вель сам не понял, как оказался в боевой стойке с мечом в руках, острие которого смотрело прямиком на бугровщика. Смотрело бы, если бы он не заслонился ведьмой.
— Митя, какого черта,..
— Заткнись, — поморщился тот. — Ей-богу, за все эти дни достал ты меня крепко. Ну да ничего, недолго осталось.
— Это из-за сокровищ? — прищурился Велемир, чем вызвал негромкий смех бугровщика.
— Селена, — молвил он, почти касаясь губами ее уха, отчего она брезгливо поморщилась. — В отличие от этого дурня ты мне и вправду приглянулась: умная, красивая. Но скажи, что ты в нем-то нашла? Ведь дуб дубом!
— Не твое дело, — прошипела она, почти не размыкая губ.
— Не мое, так не мое. Но рассказать ему стоит, как ты думаешь? Сам он до следующей Пасхи не докумекает.
Ведьма молчала, сверлила Веля яростным взглядом, а у него уже кровь в ушах шумела то ли от злости, то ли от животного страха за ее жизнь, то ли от всего сразу.
— Если хоть волос с ее головы упадет,.. — начал он.
— Будешь делать, как скажу, и я ее не трону, — усмехнулся бугровщик, еще теснее прижимая лезвие кинжала к шее ведьмы, отчего в ее ключичную ямку скатилась тоненькая струйка крови.
Вель заскрежетал зубами, но остался стоять смирно, только меч сжал еще крепче, до боли в кистях.
— Вот и молодец, — поощрил его Дмитрий, а затем снова приблизил губы к уху ведьмы. — Давай, Селена, поведай своему суженному, что от него требуется.
— Лесом, Митя, — процедила она и тут же дернулась, ощущая новый порез на своей шее и новую струйку крови, скользнувшую по коже под ткань платья.
— Селена, — дыхание у Веля сбилось напрочь из-за сердца, которое билось бешено, но от стона ведьмы, кажется, решило пропустить пару ударов.
Он хотел, чтобы голос его звучал спокойно и уверенно, но получилось скорее умоляюще. Он умолял ее не спорить с человеком, что держал нож у ее горла. Умолял не подвергать себя лишней опасности, ведь успел вдоволь насмотреться на нее, висящую на волосок от гибели.
— Слушайся своего молодца, Селена, — пропел Митя. — Из вас двоих он пока ведет себя разумнее.
Ведьма встретилась взглядом с Велемиром, устало прикрыла веки и на этот раз с покорностью в голосе молвила:
— Агвид хочет твой дар, Вель.
— Надеюсь, какой именно, пояснять не требуется? — встрял Дмитрий. — Ведьма уже поведала, что у тебя внутри?
— Поведала, — послушно кивнул наемник. — Так ты не просто так с нами увязался? И руны эти.
— Да, Агвид читать обучил. А я его — в тавлеи играть. Как видишь, ярл не зря меня за вами послал, без меня вас бы тот колдун сожрал.
— А ты без нас до сих пор слюну подле Демиры бы пускал, — Вель медленно опустил меч, решив, что самое верное сейчас — зубы бугровщику заговаривать. Это он всегда хорошо умел.
— Что верно, то верно, — не стал спорить тот. — Значит, мы в расчете. Я, правда, не чаял, что ведьма чувствами к тебе воспылает. Это несколько усложняет задачу. Или, наоборот, упрощает? — он довольно рассмеялся.
— Зачем все это? — продолжал расспросы наемник. — Агвид мог вас с Селеной вдвоем за камнем послать, и никаких… чувств бы не случилось.
— Видишь ли, недалекий мой. Войти сюда только ведьма способна. Но и ей не под силу забрать черный морион из рук Веледара. Это только ты сделать можешь.
— Почему?
— Потому что ты его внук. Законный наследник его престола и обладатель его дара.
— Что за бред,.. — ошарашенно прошептал Вель, кинув быстрый взгляд на Селену, будто ища у нее подтверждение, но и она была удивлена не меньше.
— Всю его семью убили. Но он, видать, что-то успел прочухать. Отдал тебе дар да спрятал хорошенько. Столько лет никто не ведал.
Вель молчал, напрочь забыв о своем намерении заговаривать Дмитрию зубы. Он смотрел в глаза Селены, которые вдруг начали наполняться слезами, и с невероятной ясностью понимал…
Чтобы забрать дар у человека, его нужно убить. Чтобы убить Велемира, нужно сперва забрать его дар. Замкнутый круг.
Уроборос, пожирающий сам себя.
Сгорю без пепла — восстану из небытия…
Но есть ведьма, которая одна способна забирать дары у живых. Которая одна способна забрать бессмертие Велемира… И ведьма эта сейчас беззвучно плачет с ножом у горла, осознавая то же самое, что только что осознал Вель.
Меч выпал из ослабевших пальцев, глухо брякнув об вытоптанную землю.
— Я вижу, до тебя дошло, — голос бугровщика едва долетал до наемника сквозь шум крови в ушах. — Складно все выходит, правда? Лучше не придумаешь. Теперь ты понимаешь, зачем проделал весь этот путь? Даже жаль, что обратная дорога предстоит только нам с Селеной.
После этих слов Дмитрия ведьма отчаянно дернулась в его руках, стремясь вырваться, и с размаху вдавила пятку в ступню бугровщика, на которую тот тяпку ронял.
Митя только зубами скрипнул, не пошатнулся даже и еще крепче прижал Селену к себе, оставляя на ее шее новый порез и легко удерживая ее запястья одной рукой, не давая колдовать. Вель вдруг вспомнил, как резво бугровщик верховую езду освоил, и понял, что неуклюжим он только прикидывался все это время…
— Я что, не ясно выразился? — зашипел Митя на ухо ведьме. — Или жить надоело?
— А ты убей меня, — процедила она сквозь зубы. — Посмотрим, что Агвид на это скажет.
— Селена, нет! — рявкнул наемник, ногой отшвыривая меч подальше и поднимая перед собой раскрытые ладони. — Говори, Митя, что я делать должен. Только ее не трогай.
— Так бы сразу, — осклабился тот. — Возьми меч из рук Веледара. Поживее и без глупостей!
Вель быстро кивнул и двинулся к ладье медленно и осторожно, не делая резких движений, чтобы в очередной раз не нервировать бугровщика.
Мертвый Веледар лежал в своем гробу, абсолютно равнодушный к происходящему. Наемник задержал взгляд на светлой бороде ярла, отмечая про себя, что точно такого же цвета и его собственные волосы. Великий воин, не знавший поражения, его дед? Дед, который отдал свое бессмертие, лишь бы спасти внука. Сколько Велемиру тогда было? Год от роду. Несмышленый младенец, не способный занять трон Веледара, но тот и не этого хотел. Он желал просто спасти внука от гибели.