— Что-нибудь ещё известно? Сколько их, расположение, оружие, где заложник?
— Ничего, могу только догадываться. Оружие, скорее всего, самое современное.
— Нам потребуется вооружение. Автоматы «Вихрь», бронежилеты, альпинистское оборудование, акваланги, ну и ещё кое-что, всякие мелочи.
— Я оплачу. Сколько человек будет с нашей стороны?
— Думаю, около двадцати.
— Не густо.
— Это все, кто у нас есть.
Мы провозились весь день. К вечеру я чувствовал себя как выжатый лимон и присел на кухне выпить кофе. Яга с котом уже спали, сказывалось напряжение предыдущих дней.
Внезапно в дверь квартиры постучали. Тихо так, деликатно.
— Странно, есть же звонок! — подумал я.
Когда я открыл дверь, передо мной стоял Пётр, а с ним незнакомый мужчина.
— Можно, мы войдём? — спросил Пётр. — Есть разговор.
Я молча проводил их на кухню. Когда они шли, мне даже померещилось, что у второго крылья за спиной.
— Позвольте мне угостить вас чаем, господа. Для кофе, наверное, уже слишком поздно.
— Я бы не отказался от бокала вина. Если вы не против, Велес.
Я порылся в кухонных шкафчиках и извлёк бутылку таурази.
— О, да ваша хозяйка просто сокровище! Это как раз то, что нам нужно, не так ли, мой друг?
Пётр посмотрел на своего спутника, и тот вежливо улыбнулся.
— Хочу извиниться за доставленные вам неудобства, господин Велес. Надеюсь, я могу вас так называть, не вызвав удивления?
— Называйте как хотите. И это вы меня простите за ваших нефилимов, господин Пётр. Кстати, это ваше настоящее имя? — спросил я.
— Неважно. Позвольте мне представить моего друга.
— Г авриил.
Спутник Петра встал и подал мне руку. Он был среднего роста, кареглазый, курчавый и темноволосый, с подвижным и умным лицом. Его глаза смотрели изучающее и чуть иронично.
— Очень приятно, господин Гавриил. Как меня зовут, вы уже знаете.
— Мы знаем, что вы сейчас находитесь в затруднительном положении.
Ваш друг в плену, а в Прави командует Перун. И не надейтесь, он от вас не отстанет, пока не убьёт. К тому же вы подвергаете постоянному риску ваших близких.
— Что вы предлагаете, господа?
— Я, господин Велес, в некоторой степени, коллега вашего друга, ставшего заложником. Я — ангел смерти, так что разобраться с Перуном для меня будет несложно, — сказал Гавриил.
— Я восстановил память, можете не объяснять, — ответил я. — Так вы хотите помочь моему другу из корпоративной солидарности?
— Давайте без иронии, Велес, у нас мало времени.
— И какова же будет цена вашей помощи?
— С вами легко иметь дело, господин Велес. Нам от вас ничего не нужно. Во главе Прави встанете вы. Вы будете абсолютно самостоятельно принимать все решения, мы не собираемся вам навязывать своё мнение, лишь в некоторых случаях будем давать советы.
— Советы, надо думать, обязательные к исполнению? — спросил я.
— Ну, в общем, да. Ваше вино выше всяких похвал, господин Велес.
— Можно подумать?
— Думайте, Велес. Хотя в вашем распоряжении не так уж много времени.
Вот возьмите.
И Гавриил протянул мне маленький серебряный медальон с рубином в центре. На медальоне была изображена какая-то сложная геометрическая фигура, напоминающая фантастические проекты да Винчи.
— Если захотите со мной связаться, сожмите его в руке.
— А по телефону не легче? — спросил я.
— Знаете, Велес, вы очень скоро можете оказаться в таком месте, где телефон не работает. Это очень сильный артефакт. А ещё он будет защищать вас.
— Каким образом?
— Не позволит провалиться в прошлое.
— Вот значит как. А что будет с Перуном?
— Это вам решать, Велес. — Гавриил усмехнулся. — До встречи.
Когда они ушли, я не спеша оделся и вышел из дома. Я не стал будить Ягу, только оставил ей записку на столе. Написал, что буду через два дня. Думаю, мне вполне хватит двух дней. И Макса с ребятами я решил не втягивать в это дело. Это не их война, только моя. И судя по всему, от них ничего не будет зависеть. Я испытал облегчение оттого, что близкие мне люди остались в безопасности, по крайней мере мне не нужно будет их спасать. После предложения Гавриила, идея использовать Макса с его пенсионерами показалась мне просто смешной. В моём распоряжении оказалась бы огромная мощь, если бы я захотел ей воспользоваться. Но чем больше я думал об этом, тем меньше мне хотелось принять это предложение. Мне вдруг показалось, что и я, и Перун, и мой отец — маленькие фигурки на огромной шахматной доске и от моего решения будет зависеть многое. А победа определится не силой.