Большую часть лета Колояр промучился от вновь напавшего жора, но радость от исчезновения постоянного чувства голода померкла и забылась, когда он узнал от отца о том, что Василиса не вернется в деревню.
— Сотник ее с собой взял, о результатах ваших самому Кощею доложить, тот ее и заприметил, — вздохнул Бажен.
— И что же теперь делать? — растерянно пробормотал Колояр, ощутив в душе огромную черную дыру, затягивающую в себя всю радость и свет души.
— Ничего. — Бажен пожал плечами. — Она теперь рядом с нашим богом. Смирись, сын.
— Но…
— Просто смирись. Возможно, если ты станешь достойным воином, быть может, даже первым витязем Кощея, он наградит тебя и отдаст Василису в жены, но для этого тебе придется пройти трудный и долгий путь служения.
— Я справлюсь, — сжал кулаки Колояр.
«Справишься, куда ж ты денешься», — хмыкнул Александр. Отказаться от некоторых вмешательств и экспериментов оказалось выше его сил. Джафа и так раза в два-три обычных людей по чисто физическим характеристикам превосходили, впрочем, ничего такого особенного в них не было. Чуть более прочные кости, сухожилия, связки, немного снятые ограничения с мышц, немного более развитый мозжечок, капельку улучшенная нервная система, легкие чуть больше объемом, в крови выше плотность эритроцитов, да и сами они лучше, и прочее и прочее…
В совокупности получался сверхчеловек, способный потягаться с унасом, разумной рептилией с родной планеты гоаулдов, долгое время служившей им в качестве основного носителя. Собственно говоря, джафа и создавались с ориентиром на физические характеристики унасов. Всем те были хороши, если бы не ряд но. Во-первых, они слишком медленно размножались. Во-вторых, излишне долго взрослели и медленно росли. В-третьих, их мозг уступал человеческому, правда, в отличие от людей, они обладали невероятной регенерацией, но для гоаулдов это определяющей роли не играло. В конце концов, при известном напряжении сил, они могли хоть большую часть тела вырастить, сами, с нуля, имелись бы в достатке питательные вещества. Впрочем, подобными извращениями ни один гоаулд заниматься не станет — либо саркофагом воспользуется, если положение позволяет, либо сменит носителя.
Работая с Колояром, Александр пошел дальше стандартов, заложенных в геноме джафа. В принципе, нельзя сказать, что он так уж кардинально поработал над телом. Немного повлиял на соотношение разных типов мышц и их анаэробные способности, улучшил вывод разнообразных токсинов и шлаков, попутно приспособив их для питания себя любимого. Таким нехитрым образом он дал носителю возможность быстро восстанавливаться и много тренироваться, попутно избавившись от головной боли в виде отвлекающих факторов типа «крошки в постели». Но главное и основное — он модернизировал сеть, опутывающую и пронизывающую мозг Колояра.
Благодаря этому Александр, с одной стороны, получил возможность в буквальном смысле читать мысли носителя и знать все, известное ему, с другой — добился куда более быстрой и продуктивной работы с собственной генетической памятью. Вон, до информации о тех же унасах докопался, даже немного прожил воспоминаниями обитавших в них предков. Так себе, надо сказать, воспоминания. Очень уж гуманоидные рептилии жестоки и примитивны оказались. Жили они небольшими племенами, возглавляемые альфа-самцом, постоянно дрались друг с другом, практиковали каннибализм, обожали не просто убить врага, но и замучить его каким-нибудь особо изощренным способом. Одним словом — мрак. Или жуть. Оба сгодятся.
«А ведь на мировоззрение гоаулдов повадки унасов ой как повлияли, можно сказать, сформировали личности первых из нас», — подумал Александр, наблюдая за тем, как Колояр размазывает Святогора в круге равных. Подопечный несколько разошелся, пришлось вмешаться. Решивший строить карьеру носитель — это хорошо, это соответствует планам, но начинать с излишней жестокости не стоит. Джафа все же братство, причем, в глобальном смысле, они даже воинов других богов, вернее, гоаулдов, притворяющихся, да и вполне серьезно мнящих себя богами, считают своими. Хотя, жестоко биться друг с другом им это не мешает. Впрочем, насколько Александр помнил, нечто схожее было среди рыцарей. Опять же, воины в средневековье делились на два типа: обычный, позже ставший называться правильным или благородным, когда соблюдались разные кодексы с традициями, и плохой, когда резали, жгли, вешали, насиловали и творили прочие непотребства, как с крестьянами, так и друг другом.
— Теперь ты первый среди равных, — объявил Огун, передавая Колояру посох с серебряными насечками.