И она, красуясь перед нами, влекла нас к себе светом. И так было в иные времена, когда русские шли с вендами и те хотели унести богов своих к морю.
И мы там угнездились. И там были города и храмы-помолья, и там же были многие здания, и были мы богаты. И те помолья были украшены златом и серебром, и мы почитали многих деревянных богов и уходили от искушений. И это было ведомо иным, которые видели это, которых это задевало и им перечило, – и потому родичи наши не имели покоя. Арабы приходили и терзались на торжищах о богатстве и дани, дающейся навсегда поселившимся там отрокам (рабам и воинам).
И та земля, говорят, также опротивела нам войнами и трудной жизнью. И тогда мы отошли к горам Карпатским, ища покоя, но и там также мы враждовали с злыми язычниками. Там пели мы, что мы – русские, и о славных днях тех. И имеем мы песни те от отцов наших – о прекрасном житье в степях и славе отцов.
И вот воевода Бобрец повел русских в Голунь и обрел после смерти чин в храбром войске Перуна. Это мы не забудем никогда, ибо мы – сыны отцов наших и имеем любовь к их памяти. И мы говорили о них, так как они были силой нашей, и силы той, что шла к нам от них, даже у львов нет, а львиную мы перемогли.
Мы сказали…
…о тех, которые заботились о нас.
Мы тогда не имели мольбищ и служили перед колодцами и родниками, где текла живая вода. И там волшебство есть, и волки хищные туда не заходят. Теперь вспомним времена Алдореха. Его призвал жрец, так как мы не радели о благочестии (?) и не держали слово. И красавиц наших тогда внезапно брали и похищали – и увозили девушек. А между нами были распри из-за готов. И там мы жили, и были под готами.
А в те века мы управлялись родами и князьями. И был князь Бравлин, который отобрал у эллинов берега морские. И после битвы мы пришли жить туда, и там разводили скотину, и скифам давали попасти скотину в степях. И тогда терпели беду они, потому что греки снова сидели в Голуни, а когда приходили в города – злобствовали на нас. В те времена мы ушли прочь на север и там были двести лет, и там мы остались с тех пор и доныне.
И сейчас мы имеем другого князя Бравлина, правнука своего деда, который говорил: «Идите на юг, на греческую Голунь! Ибо греки между эллинами – племя особое, и продают они нас, поймав в степях, и скотину нашу хотят взять задаром. Это мы имели от них. Стряхните же их в море и гоните в свои края, так как земля та – русская, и там русская кровь лилась вниз на землю, и та пила кровь нашу. На нас надейтесь! И мы будем ее защищать во все дни, как и ранее хотели».
БОРЬБА С ГОТАМИ И ГУННАМИ
И вот, умом и храбростью окрепнув, пошли мы к восходу Солнца, с обеих сторон реки видя. И там осели, где Матерь Сва сказала, и она обе стороны крыльями отвоевала, и также забрала землю ту и оборонила ее от дасу и гуннов, а также к готам обратила стрелы свои и мечи отточенные…
И тут родичи начали делить – кому быть старшим. Кий отошел к отцам и праотцам умершим. Кий ушел нас – и притекла беда. И тут великая свара одолела русских, которые принялись биться за разделение – и разделились. И тут греки от своих земель жать стали. А мы на битву не имели сил, чтобы сойтись в круг и по крыльям. И всякий был сам по себе, поглядывая на соседей своих. И от того веры не имели, что мухи, идя к сече и идя обратно, принимались браниться – мол, при походах Кия было лучше, при Кие с вечера заранее шла речь о победе. И тогда пели о походах отцов своих, о том, что когда Русколань пала ниц из-за сражений с готами и гуннами, тогда создалась Киевская Русь и Антия, и готы этого устрашились и ушли вон к своему краю. И мы ведали про два края – один вендов, а другой – готов. И тут готы пришли к нам, и готы эти усилились, а венды ослабели. А вокруг нас была чудь, а также была литва, и они назывались ильмами, а от нас они были наречены ильмерцами.
От Орея – это общий наш отец с борусами – от Ра-реки (Волги) до Непры (Днепра) роды управлялись родичами (старейшинами) и вечем. Всякий род назначал себе родича, который был суть правящим. А когда мы пошли к горе, тогда (избрали) князя, воеводу над людьми, чтобы он воевал с врагами во славу Перуна.
И это Дажьбогова помощь возвратилась к нам! Так земля та стала русской из-за борьбы русов и борусов. И великая непрестанная битва шла во всякий час. И многие были в то время убиты, но вражий натиск был в то время окончательно сокрушен.
И тут Германарех [12]пришел к нам и напал на нас. И так нас сровняли с землей, когда мы бились. И пришлось нам из-за готов между двух огней тлеть и воспламеняться. И тут пришла великая беда, и жниво наше было спалено, и не осталось селения, где бы не было дыма и пепелища.
И тут прилетела к нам птица божеская и сказала: «Идите на полночь и набросьтесь на тех, которые приходят к селам нашим и пашням (?)". И так сотворили мы – ушли на полночь, и постарались (бороться) с ними. И в этой распре мы их победили. И так пришли мы к ним, и встали станом на реке Дон – там, где были римляне (?), и так набросились на них и бились много. Тут некоторые хотели нас быстро опростоволосить – и вместо этого сами опростоволосились. И тут была тьма опростоволошенных воинов. Великие шли снега, голод мучил наших людей, оставшихся у реки и лишившихся всего. В тот раз волки страдали, потому что не могли заглатывать тварей (лесных)…
Так сто двадцать лет (продолжалась) война. Готы пришли «на плечах» гуннов, и (отошли) на полночь, и осели между Ра-рекой (Волгой) и Двиной.
Германарех и Гуларех привели их в новые земли, ибо гунны с бредущими быками своими стали станом в том краю. Там было много коней и быков, трава злачная, вода живая. И тут Гуларех привел новые силы свои и отразил главные силы (?) гуннов, многие из которых текли на нас.
И тут родичи собрались на конях идти на них. И была суровая сеча там тридцать дней. И русы пустили готов в свои земли. И от этого злые пошли времена.
Напали на нас римляне… ополчились (?) и готы с севера и с юга. И тогда великая кровь лилась (?)… И там борьба была… Там много травы полегло, угодной богам и людям.
И вот не могли мы ни к чему иному прибегнуть, кроме как выбрать князя из вождей, который был бы от осени до весны и которому мы платили бы дань от полюдья. А в старые времена мы водили стада свои и обрабатывали землю. И была такой наша жизнь сто десять лет, и творили мы всякий день борьбу с гуннами. И… пришел (Сах?)… и ничего не взял. И вот мы стали иметь князя Саха, и был он премудрый… в ладах с русами, и был нашим другом…
Это бьет крыльями птица матерь Сва, когда тягости новые идут на нас. И враги раздвигают щель (на границе) и начинают, и, прорываясь, нападают на нас. И вот течет печаль великая в крае нашем, будто дым степной, виденный нами, который поднимается к Сварге. Когда Жаля плачет о нас и кличет Матерь Сва к Всевышнему, посы-лающему ветер лесам и огонь очагам нашим, тогда Он приходит на помощь, и вместе с ним отцы наши бьются с врагами.
И вот Германарех отступил, и готы ушли за малую Кадку и утекли к берегу моря. И так земля освободилась до Дона и по ту сторону Дона-реки. И это Калка великая – есть граница между нами и прочими племенами. И там готы бились четыреста лет со своими врагами. И тогда мы начали засевать землю нашу, начали пахать спокойно землю для эллинов, торговать с ними – совершать обмен скота, шкур и сала на серебряные и золотые монеты, и питье, и яства всяческие. И жизнь наша после того была спокойная и мирная.
12
Германарех – король остготов из рода Амалов, основатель т. н. «империи Германареха». Готский историк Иордан утверждал, что империя простиралась от Балтийского моря до Черного.