Юноша смертельно побледнел.
– К-как тебе угодно. Но имей в виду, я б-больше не приду. Помни свое место. Ты всего лишь с-служанка. А я и без тебя найду, где п-поразвлечься. – Парень стремительно вышел, не дав ей возможности ответить.
Когда дверь за ним закрылась, Джорджия со вздохом откинулась на спинку кресла и глубоко задумалась. Она понимала, что Сирил еще очень молод и, возможно, просто пытался проверить на ней свои силы. Но мальчишка шокировал ее, а она его расстроила – это было совершенно ясно, поскольку за своей грубостью он старался скрыть унижение.
Следующий час Джорджия провела, пришивая проклятый лиф и ругая себя за то, что не сумела справиться с этим раньше. Однако она прекрасно понимала, что впереди ее ожидали еще более серьезные проблемы, а когда они придут… Ох, тогда ее жизнь не будет стоить и фартинга, поскольку леди Рэйвен позаботится о том, чтобы она никогда больше не нашла работу. Господи, как же найти выход?! Но выхода, похоже, не было…
Снова, вздохнув, Джорджия с трудом добралась до кровати и укрылась одеялом. В следующее мгновение глаза ее сами собой закрылись.
Глава 2
Едва Николас проснулся, как перед ним возник Бинкли, но почему-то – с двумя лицами, довольно расплывчатыми к тому же.
– В чем дело? – пробормотал Николас, пытаясь понять, отчего у него такое ощущение, словно он пил из сточной канавы. – О боже, где я? И кто я такой?..
– Вы Николас Дейвентри, и вас благополучно доставили в гостиницу «Белый олень», что в Дувре. Сегодня двадцать первое ноября, 1819 год. Мы прибыли в этот порт из Индии, где у вас серьезные деловые интересы, в частности – беспошлинная торговля с колониями. Могу добавить, что сейчас вы направляетесь в свое родовое поместье в Суссексе…
– Идиот, все это я знаю и без тебя. Как долго я нахожусь в этой треклятой гостинице?
– Всего лишь четыре часа, сэр. Я позволил себе вольность и нанял двух матросов, чтобы доставить вас с корабля в номер. Я знаю, что вы собирались продолжить путь уже завтра, – но, может быть, стоит отложить путешествие хотя бы на день? Вряд ли завтра вы будете чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы опять отправиться в дорогу.
– Сколько всего?.. – прохрипел Николас. Он попытался сесть, но сразу понял, что ничего не получится.
– Бутылка бренди. А потом – еще полбутылки, сэр.
– Мы останемся еще на день. Надеюсь, я не опозорился?
– Нет-нет, сэр. Если не считать того, что во время высадки вы оскорбили почтенную матрону, располагавшую, как вы решили, ветвистыми рогами. Кроме того, вы разбили нос одному из ваших носильщиков. Да, еще вот что… Я заплатил стюарду за уборку вашей каюты. Мне кажется, сэр, ваш желудок не очень хорошо воспринимает сочетание крепких напитков и морской болтанки.
– Хм… Какой позор, что Англия умудрилась расположиться на островах, окруженных широчайшими морскими просторами.
– Да, сэр. Что же касается воды, то по левую руку от вас стоит большой графин с отличной питьевой водой. Предлагаю вам хорошенько к нему приложиться.
– Спасибо, Бинкли. Я это сделаю, как только ко мне вернется способность принимать вертикальное положение. Иди, Бинкли. – Он все же чуть приподнялся. – Спокойной ночи. Надеюсь, что в течение суток я тебя не увижу.
Бинкли поклонился.
– Конечно, сэр. Но с вашего позволения я все-таки позабочусь о том, чтобы вам регулярно доставляли хотя бы легкие закуски, которые, я надеюсь, будут способствовать усвоению вами крепких напитков.
Николас не привык много пить, но иногда, совершая подобную глупость, он потом всегда страдал от этих возлияний. Его передернуло от одной только мысли о еде, но, к счастью, со стоном откинувшись на подушку, он тут же заснул (думать о грядущем дне и следующей ночи было бы просто невыносимо).
На следующий день Николас немного пришел в себя и сумел подняться, принять ванну и одеться. Затем, – правда, и не очень уверенно – забрался в наемный экипаж.
– Двигаем, Бинкли, – приказал он и снова заснул.
Ближе к вечеру, когда они наконец подъехали к воротам Рэйвенсволка, Николас уже чувствовал себя вполне сносно, хотя все еще не мог сосредоточиться и привести в порядок свои мысли. И ему ужасно не хотелось, чтобы из-за его приезда поднялась ненужная суета с парадным выходом слуг и прочими церемониями. Ему необходимо было заняться другим делом – отчаянно хотелось снова стать частью Рэйвенс Клоуза, символизировавшего все то доброе и хорошее, что он помнил из своего детства.