Более того, Матфей снова рассматривает этот вопрос о Божьем и человеческом прощении в 18:15, 21-35. Он начинает, говоря о процедуре: «Если другой член церкви грешит против вас» (18:15). Затем Петр спрашивает у Иисуса: «Господи, если другой член церкви согрешит против меня, как часто я должен прощать? До семи ли раз?» Иисус отвечает: «Не до семи раз, но, говорю вам, до семижды семидесяти раз» (18: 21-22). Совершенно ясно, что мы говорим не о «долгах» здесь, а о «грехах».
Далее, Матфей дает нам притчу о буквальных долгах. Она начинается так: «Царь… хахотел спросить долги со своих рабов» (18:23). Первый должник был обязан ему огромным количеством «десяти тысяч талантов», и, поскольку он не мог заплатить, царь «приказал продать его вместе со своей женой и детьми и всем своим имуществом для оплаты долга» (18: 24-25, хороший пример, кстати, для долгового рабства). Но когда должник умолял о помиловании, долг был полностью прощен. Затем этот должник отправился к другому, который должен ему всего лишь «сто динариев» и, несмотря на свой собственный опыт с прощением царя, он проигнорировал просьбы второго должника о пощаде и «бросил его в тюрьму, пока он не заплатит долг» (18: 30). Разгневанный действиями первого должника, царь «передал его, чтобы его пытали, пока он не заплатил весь свой долг» (18:34).
Наконец, Матфей заканчивает эту притчу так: «Так и мой Небесный Отец сделает и для каждого из вас, если вы не простите своего брата или сестры от всего своего сердца» (18:35). В этом случае буквальный долг — это метафора греха. С точки зрения божественного и человеческого прощения, Матфей переходит от «долгов» (6:12) к «преступлениям» (6: 24-15) к «грехам» (18:15, 21-35).
Я завершу с Лукой. Его версия «Молитвы Господней» не содержит двух разделов, представленных у Матфея и в «Дидахе» (см. Приложение): «Да будет воля Твоя на земле, как на небе», и« спаси нас от злого». Но он также делает одно очень значительное изменение в том, что он сохранил в своей версии:
И прости нам грехи наши, ибо и мы прощаем всякому должнику нашему (Луки 11:4)
Матфей проводит линию от «долгов» через «согрешения» к «грехам», но Лука сразу же обращается к ним. Но, конечно же, они по–прежнему остаются «должниками нам», а не «грешат против нас».
У меня есть три вывода из всей этой текстовой линии. Первый заключается в том, что «долги» изначально предполагались буквально. Иисус имел в виду вечную крестьянскую диаду достаточного количества хлеба на сегодняшний день и долга для завтрашнего дня. Если бы это было изначально и явно метафорично — «долги», означающие «грехи», — все бы поняли, что намерение и прогрессия по терминологии от «долгов» к «согрешениям» и к «грехам» не было бы необходимо.
Другое дело, что от Марка через Матфея и к Луке «долги» меняются на «согрешения», а затем на «грехи». Поэтому в своем нынешнем формате кажется целесообразным прочитать текст Матфея, включающий как долг, так и грех — не долг вместо греха в одиночку и, конечно же, не грех вместо долга, а оба вместе. Действительно, конечной задачей может быть размышление об их взаимодействии. И, по крайней мере, для библейской традиции, когда долг создает слишком большое неравенствто, он становился грехом.
Наконец, я хочу в последний раз поразмышлять об обращении «и прости нам нам наши долги / грехи, как мы прощаем нашим должникам / грешникам» в версии Молитвы Абба у Матфея. Для Матфея, кажется, это не просто сравнение — как прощает Бог, так и мы должны прощать, но условие — Бог простит, только если мы прощаем.
Этот условный аспект прощения очень четко выражен отрицательной интерпретацией, добавленной в конце Молитвы Господа у Матфея:
Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших. (Матфея 6:14,15)
В Молитве Господа последовательность такая — сразу божественное прощение, а затем прощение человека, как простое сравнение. Но в этом случае последовательность меняется на противоположную и превращается в решительное условие. Если мы не прощаем других, и Бог не простит нас.
Наконец, Матфей 18 использует притчу о двух должниках, чтобы сделать то же самое. Я повторяю ее окончание:
И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга. Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его. (Матфея 18:34,35)