…Я и флагманский механик флотилии были единственными офицерами новых подводных сил, имевшими боевой опыт. В октябре 1935 года мы начали с того, что переходили в море с одной подводной лодки на другую. Инженер-механик учил технической эксплуатации двигателей и технике управления лодкой при погружении, а я — атаке под перископом и в надводном положении. В любую погоду мы были в море и неустанно обучали подводников».
Ветеран-подводник Ганс Рудольф Резинг вспоминал о временах службы на 1-й флотилии «у-ботов»: «Он (Дёниц) лично нас тренировал. Сам организовывал учения, выходил с нами в море и следил за тем, как мы выполняем задания. По завершении определенного этапа обучения он собирал нас вместе, и тогда уже каждое действие обсуждалось в подробностях. Он интересовался нашим мнением. Происходил оживленный обмен идеями, и в итоге мы учились друг у друга».
К концу периода обучения были подведены итоги. Уровень подготовленности 1-й флотилии командование Кригсмарине признало высоким. Осенью 1936 года Дёница повысили в звании — он стал капитаном цур зее[6] и его официально назначили «фюрером подводных лодок» — командующим подводными силами.
Сам он так оценил результаты своей деятельности в то время: «…Скоро моряки флотилии „Веддиген“ стали энтузиастами подводных лодок. Неустанная боевая подготовка, осуществление принципа „в море — дома“, выработка у команды сознания, что боевая подготовка имеет важное значение, что усердие поощряется, что мастерство подводников растет, все это воодушевляло личный состав. Я постоянно изучал своих подчиненных, это было моим правилом, и они тоже скоро хорошо узнали меня. Возникало взаимное доверие».
Для подводников Дёниц являлся не только грамотным и хладнокровным командиром, которому они обязаны своими успехами в овладении нового вида военно-морских вооружений. Подчиненные видели в нем «отца родного». Эрих Топп вспоминал: «У него была потрясающая харизма. И офицеры, и рядовой состав были им просто очарованы. Наращивание материальной базы подводного флота не имело для Дёница решающего значения, главным оставались люди. Его заботили даже самые скромные знаки внимания по отношению к нам, и когда экипажи сходили на берег в увольнение, им выдавались специальные посылки с продуктами для родственников. Дёниц лично беседовал не только с офицерами, но с матросами. И поверьте, он знал многих по именам». Так что прозвище «папаша Карл» немецкие подводники дали своему командующему не случайно.
Итак, к началу войны Германия располагала хоть и небольшим, но вполне боеспособным подводным флотом, с вышколенными экипажами, готовыми выполнять любой приказ командования. Известную роль играли и идеи национал-социализма, пустившие глубокие корни в подплаве Кригсмарине.
Поражение в Первой мировой войне вычеркнуло Германию из числа великих военно-морских держав. Однако после Версаля немцы продолжали считать Великобританию и Францию потенциальными противниками. В случае военного конфликта руководство рейхсмарине не могло даже и мысли допустить о возможности дать решающее морское сражение — в море просто нечего было вывести.
В 1925–1939 годах немцы построили 4 линкора, 3 «броненосца» — фактически тяжелых крейсера, 3 тяжелых крейсера, 6 легких крейсеров и около трех десятков эсминцев. Противостоять англо-французским ВМС: 22 линкорам, 8 авианосцам, 85 крейсерам и 189 эсминцам — германский флот не мог.
Когда в январе 1939 года Гитлер утвердил программу строительства мощного военно-морского флота — «план Z», приоритет наконец был отдан крупным надводным кораблям: линкорам, тяжелым и легким крейсерам, авианосцам. И хотя предполагалось построить 249 подводных лодок, политическое и военное руководство рейха по-прежнему полагало, что действия субмарин не смогут привести к решительному результату в борьбе с Великобританией.
Дёниц же считал, что высшее командование недооценивает роль подводных сил. Он неоднократно высказывался об этом в докладных записках и публикациях и, кроме того, упрямо стремился проводить в жизнь свои представления о тактике субмарин.
«Фюрер подводных лодок» исходил из опыта Первой мировой войны. Главные причины неудач в действиях германских подлодок он видел в том, что их использовали неверно — в одиночку, и особенно этот недостаток проявлялся в тот период, когда противник ввел систему конвоев. В воспоминаниях Деннц писал: «После введения Англией системы конвоев эффективность действия подводных лодок резко упала. С появлением конвоев море опустело. Немецкие подводные лодки выходили в море поодиночке, обычно долгое время ничего не обнаруживали, а потом неожиданно натыкались на большие группы транспортов в 30–50 судов и более, следовавших в охранении большого числа военных кораблей различных классов. Подводная лодка атаковала конвой в одиночку. Если командир имел крепкие нервы, атаки повторялись в течение нескольких суток, пока он и его подчиненные не выдыхались окончательно. И даже если подводной лодке удавалось потопить несколько судов, число ее жертв составляло очень незначительный процент от всего состава конвоя. Конвой же, несмотря на эти атаки, продолжал следовать но назначению, и, как правило, в дальнейшем ни одна немецкая подводная лодка его не обнаруживала. Суда приходили в Англию, доставляя туда большие запасы продовольствия и сырья.