По дороге домой всё жду, что он вернётся, не оставит так. Уговорит меня, убедит, но он не возвращается. Жду всю дорогу, даже заходя во двор оборачиваюсь. Я так рада, что никого нет дома и у меня есть время прийти в себя в тишине. Плакать нельзя, заметят, да и поздно. Плачь не плачь, а ничего уже не изменишь. За ужином мама поглядывает на меня, чувствую, она что-то подозревает, но при отце молчит. Ну, а вообще сложно не заметить дрожащие пальцы и звенящую вилку о тарелку. Папа маме рассказывает о друге, как они купили дачу и ему сегодня надо помочь кое, что перевезти после работы, на приобретённую недвижимость. Запихиваю в себя любимое блюдо, под встревоженным взглядом мамы. И молюсь, только не надо не распрашивай меня, пока я держусь, душа скулит. Прокручиваю разговор в голове многократно. Сделанного не воротишь, точка так точка. И хочу ему верить, очень хочу. Но мне нужно время, а он не хочет понять. И уже не захочет, вот так легко взял и ушёл, грош цена значит нашим отношениям. Всё таки для него отношения…
Только папа выходит с кухни, как мама шипит мне:
— Алис, что с тобой, на тебе лица нет… — оборачивается проверив не идет ли отец. — Диму видела?
Не успеваю ответить входит папа, мама наливает ему чай и он уходит из комнаты. Через час отец уедет и мама учинит мне допрос с пристрастием. Не готова делиться даже с ней, вообще не готова. Меня всё душит. Стыдно за мамины переживания и я помогаю вымыть посуду, под укоризненным взглядом родительницы. Мамочка, ну не смотри на меня так, прямо, как он, и без того тяжело. Ухожу в комнату, сажусь за стол и тупо пялюсь в окно, не зная куда себя деть. Переодеваюсь в сорочку и накинув халат иду в душ. Соберусь и просто лягу спать, высплюсь и завтра, как ни в чём не бывало пойду в школу. Внутри дрожит неведомое при мыслях о нём, а думаю о нём постоянно. Ничего не хочется, залезаю под одеяло и закрыв глаза долго лежу, притворяясь спящей. Периодически зажмуриваясь на воспоминания ночи проведённой вместе. То ругаю себя, то убеждаю, что я правильно сделала и не поверила кобелю Димке Нестерову. Да лучше бы я и дальше вздыхала по Антону.
В полудреме слышу, как заглядывает в комнату мама, плотно прикрыв дверь ни с чем уходит к себе, считаю по шагам в тишине. Папа значит уехал. Заставляю себя закрывать глаза снова и снова, обнявшись с одеялом пытаюсь уснуть. Сама себе шепчу: Алисочка, потерпи, всему приходит конец и у тебя всё закончится.
Не успеваю уснуть, как раздаётся любимая песня, на столе ожил мобильный. Мелодия начинает нарастать, подскочив перепугано сбрасываю вызов, ткнув куда угодно, только бы замолчал. При виде абонента потревожившего меня, сердце сжавшись на секунду срывается на бег, тело обдает горячей волной. Смотрю на номер звонившего и не могу перестать дрожать. Это Димка! Время почти двенадцать ночи. Что и думать не знаю и хочется самой набрать, пальцы трясёт, словно в лихорадке. И тут телефон начинает снова звонить, отключаю звук и пялюсь перепуганно, внутренности перевернулись дважды. Оглянувшись на дверь, нажимаю принять вызов.
— Да-а…
— Привет, — таким будничным тоном, будто ничего не случилось.
— Привет, — не могу сдержать дрожи в голосе. Сама стараюсь говорить не громко. Вдруг мама услышит.
— Алиса, Алиса, зачем же так мучаешь меня?
Молчу, на это сказать нечего, улыбаюсь, как идиотка, он же позвонил и я его мучаю. О-о-ой, дура! Два слова и уже растаяла.
— Молчишь. Уже прогресс, хотя бы слушаешь. Как ты меня замучила, и откуда взялась на мою голову со своими губами, со своими наивными глазами. Такая вся милая, сладкая… Я так скучал, переживал, как ты там, что ты подумаешь, я же знаю тебя фантазерку. И оказался прав, придумала кучу всего чего не надо. Алис, мне обидно, я же ничего не сделал, а ты даже слушать не захотела. Вот так значит я тебе нужен. Али-и-с…
— У-у-у… — на глаза набегают слезы.
— Ты мне веришь? Ну конечно, так ты и сказала. Да, что ты такая вредная? Так сильно хочу тебя обнять. Алис, я соскучился.
— Я тоже, — вырвалось шёпотом.
— Всё таки прогресс. Я рад, что ты тоже. Иду домой, посреди ночи иду домой, а ты мне не веришь, а я, как идиот иду домой, хочу спать обнимая тебя. Мне так тяжело засыпать одному без тебя.
Несёт полную ахинею, от которой улыбаюсь сквозь слёзы.
— Ну конечно, — шиплю в трубку, усевшись на окно. — Это мы уже слышали, что ты не можешь спать один.
— Ой, да не правда всё это.
— Ты сам говорил.
— Почему шёпотом?
— Вообще-то, у меня мама спит.
— А-а-а, хочу тебя увидеть прямо сейчас.
Сжимаюсь вся от радости. Димка говорит всякие глупости и то, как он мучается, как скучает и какая я паразитка не хочу его слушать, не давая мне вставить и слово, а я дура просто слушаю и улыбаюсь. На душе стало легче, отлегло. И теперь я ему точно верю. И тут он начинает говорить шёпотом.
— Дим, ты почему шёпотом говоришь?
— Потому, что я у твоего дома.
Еле удержалась, чуть не грохнулась с окна.
— Как у дома? — в ужасе.
— Да вот прямо у ворот и собираюсь влезть к тебе в окно. Ты же не хочешь выйти ко мне, а я больше не могу ждать. До завтра не вытерплю и завтра ты можешь передумать, я то тебя знаю.
Он с ума сошёл, в любой момент приедет папа, да и при всём желании, что я скажу маме…
— Дим, я не смогу, мама.
— Значит выкраду тебя.
— Нестеров, ты наверное сейчас издеваешься надо мной? Ты точно не в себе?
— Да моя радость. Я до дрожи в руках хочу тебя обнять. Какие твои окна?
— Только не те, что у ворот, это родительские. Дим, ты же несерьёзно, — шиплю в страхе, изо всех сил сжимая телефон и пялюсь в окно.
Эта шутка, он не мог пешком прийти.
— Серьёзно.
— Нестеров, у меня папа может приехать с минуты на минуту. Он тебе голову оторвёт. И мне заодно.
— Ну и пусть оторвёт, может тогда тебе станет меня жалко.
— Совсем дурак.
— Так приятно, когда за меня переживаешь, прямо бальзам на мою израненную тобой душу, — громко дышит.
Слышу шум и шорохи в трубке, по спине бежит холодок.
— Дим, пожалуйста, не надо. Хватит поэм, я серьёзно, скажи, что ты шутишь.
— Не скажу. Малыш, проси меня, проси, а говорила не будешь никогда просить, — смеётся тихо, издевательски. — Я наверное свихнулся, но намерен увидеть свою девочку, пока она ко мне благосклонна, а то вдруг завтра снова злая будет.
— Ты больной. Нестеров, не надо.
— Я больной, конечно, тобой больной. Алиса, твой папа приедет с минуты на минуту. Сама говорила. Открывай окно. И прекрати называть по фамилии, мне не нравится. Я тебе не твой Назаров.
Меня аж передёрнуло от его слов. Взгляд на дверь. Прислушиваюсь, тишина. Потряхивает не по-детски. Ненормальный! Меня точно родители прихлопнут. А стыд-то какой. Парень у меня в комнате. Боже ж мой… Тихонечко открываю окно, до конца не веря, что Димка там и обалдела, когда в проёме показался Нестеров. Сразу же вцепился в моё лицо, впиваясь в губы поцелуем. Сразу почувствовала вкус алкоголя, не говоря уже о запахе. Как только отпустил, зашипела:
— Ты пьяный.
Вот значит почему такой разговорчивый. Нажрался. То каким я видела его в парке, ни в какое сравнение с тем, что вижу сейчас. Вот сейчас он действительно пьяный в стельку.
— Ну, что снова не нравится, я через пол города к тебе пришёл.
— Ты чокнутый, — рычу шёпотом. — Пожалуйста, я тебя молю, тише…
— Ой, Алис, ещё какой, сам удивляюсь насколько я чокнутый, — шёпотом в ответ, а мне кажется слишком громко. — Ты меня, если не пустишь, вытащу тебя в чём есть и заберу.
Бегу к кровати и быстро застилаю одеялом, сгребаю одежду со стула и засовываю в шкаф. Он смотрит усмехаясь, положив голову на руки лежащие на подоконнике.
— Малыш, а ты, что делаешь?
— Прибираюсь…
— Я хочу в беспорядке, хочу посмотреть, как тут у моей девочки обычно, — с любопытством осматривает мою детскую комнату.