Возвращался я в прекрасном настроении — как же иначе на свежем воздухе! Шагая по тропинке, я любовался видами: казалось, ничто не нарушает безмятежное спокойствие зимнего пейзажа.
Когда приблизился к дому, впечатление не изменилось. Величественный, с живописно дымящими трубами, он высился среди снегов.
Вайн, Рейнольдс и Нетти украшали столовую свежесрезанными ветками падуба. Елку тоже поставили, но еще не нарядили.
Холмс и мисс Кастон сидели в малой гостиной, и войти я решился не сразу. В камине полыхал огонь, на столе стоял кофейник. Холмс, судя по голосу настроенный весьма дружелюбно, рассказывал о давнем расследовании, а Элеонор завороженно слушала и время от времени задавала умные вопросы.
Наконец Холмс заметил меня, подошел и провел в гостиную.
— Я тут развлекаю мисс Кастон рассказом о нашем старом деле, о котором она не читала, хотя, по-моему, со всеми остальными знакома.
Пара часов до обеда пролетела быстро и незаметно. Я редко видел Холмса таким общительным, раскованным и умиротворенным. Полагаю, обаяние мисс Кастон покорило даже его. Но едва мы остались одни, Холмс изменился в лице, словно маску сбросил.
— Ватсон, этот чудесный дом — настоящая крысоловка, и в роли крыс — все его обитатели.
— Боже праведный, Холмс, о чем вы?
— Здесь целый заговор. Нельзя показывать, что мы в курсе.
— Мисс Кастон в опасности? — спросил я.
— О да, дорогой Ватсон, — процедил Холмс. — Думаю, да. Мы имеем дело с изощренным преступлением. Не теряйте бдительности и приготовьтесь действовать. Сейчас больше ничего сказать не могу, кроме того, что просмотрел бумаги покойной мисс Кастон и сделал очевидный вывод.
— Какой?
— Слова в письме с угрозой, которое прислали нашей клиентке, вырезаны из хранящейся здесь корреспонденции. Я разыскал источники всех слов, кроме одного. Думаю, еще немного терпения, найдется и он. Другие слова из счетов и писем, самое старое было написано в начале семнадцатого века, а злоумышленник безжалостно его уничтожил. Еще один момент: молодой Вайн очень обижен из-за увольнения своей возлюбленной Люси, бывшей служанки мисс Кастон.
— Возлюбленной?
— Да, Ватсон. Помните, как он отзывался о своей хозяйке? Мол, была очень строга.
— Потому что не отпустила его домой на Рождество.
— Причина, видимо, и в этом тоже. Но о строгости хозяйки он говорил в прошедшем времени и тут же упомянул увольнение Люси. Сказал, что зря за ней не последовал.
— Холмс, Люси не уволили. Она ушла по собственному желанию.
— Не совсем так. Утром во время дружеской беседы я поинтересовался у мисс Кастон, не нарушали ли Вайн с Люси дисциплину. Слукавить наша клиентка даже не пыталась — тотчас заявила, что такие проблемы возникали.
— Получается, у Люси и Вайна есть причина мстить?
— Вероятно, да.
— Почему мисс Кастон сразу об этом не сказала?
— Говорит, не считала Вайна и Люси способными на столь тонкую игру. А еще не хотела позорить девушку. Насколько я понял, мисс Кастон дала ей отличные рекомендации. Она считает, что недалекая служанка потеряла голову от любви, но в другом доме проявит себя с лучшей стороны.
— Очень в духе мисс Кастон! Какой тонкий ум, какое благородство!
Обед нам подавала одна Рейнольдс. Столовую уже украсили ветками падуба, и мисс Кастон объявила, что елку нарядит сама. Этим она и занялась после обеда, я ей помогал, а мрачный Холмс куда-то исчез.
Ни о чем серьезном мы не разговаривали. Я хотел подбодрить мисс Кастон, и она с удовольствием отвлеклась от черных мыслей. Когда подали чай, на елке уже висели серебряные и золотые шары, а свечи мисс Кастон зажгла прямо перед ужином. Получилось очень красиво.
В тот вечер миссис Касл снова была выше всяческих похвал. Мы лакомились фазаном, раскрыть божественный вкус которого помогли две или даже три бутылки старого вина.
После трапезы мисс Кастон хотела нас покинуть, но Холмс попросил ее остаться.
— Хорошо, мистер Холмс, только, пожалуйста, курите. Мне очень нравится аромат сигар и, кстати, многим женщинам тоже. Жаль лишаться удовольствия.
Слуги удалились, в том числе Вайн — предварительно убедившись, что с камином все в порядке. На елке мерцали свечи. Ничто не соответствовало праздничному уюту этой столовой меньше, чем наше расследование.
— Мисс Кастон, — Холмс пристально посмотрел на хозяйку сквозь клубы сизого дыма, — нам пора серьезно поговорить.
Элеонор пригубила вино, в котором малиновой молнией сверкнуло пламя камина.
— Мистер Холмс, я вся внимание.