— У вас, разумеется, будет и другая работа, — добавил Инчкейп.
— Я вообще не уверен, что могу этим заняться, — медленно ответил Кларенс. — Меня направило сюда британское консульство. Оно занимается исключительно вопросами культуры, а лорд Ллойд[11]…
— С Ллойдом я разберусь. — Инчкейп выпрямился и огляделся. — Где официант? Нам надо выпить.
Он повернул свое наполеоновское лицо к официанту, который наконец осознал, что пренебрег этим столиком, и теперь взобрался на платформу с преувеличенной прытью.
Когда они сделали заказ, Гарриет обратилась к Инчкейпу:
— Так что же, вы полагаете, нам следует остаться здесь?
— Почему бы и нет?
— Сегодня вечером нас остановил Вулли и попытался отослать Гарриет домой, — сказал Гай.
Широко распахнув глаза и раздувая ноздри, Инчкейп переводил взгляд с Гая на Гарриет и обратно.
— Вулли вообразил, что может вами командовать?
Наслаждаясь возмущением Инчкейпа, Гарриет продолжала:
— Сказал, что он теперь глава английской колонии.
— Ах вот оно как? Старый идиот впал в детство. Он целыми днями сидит в баре гольф-клуба и сосет бутылку, словно младенец. Старый маразматик. Хотя он и в молодости не отличался умом!
Инчкейп расхохотался, радуясь собственному остроумию, после чего снова впал в мрачность.
— Глава английской колонии, надо же! Ну, я ему покажу, кто тут глава. Пусть только попробует командовать моими людьми.
Гай и Кларенс обменялись улыбками.
— А если будет вторжение, если нам придется бежать — то куда? — спросила Гарриет Инчкейпа.
— В Турцию, видимо, — ответил он, всё еще досадуя.
— А оттуда?
— Что ж. — Голос его смягчился. — Через Сирию и на Ближний Восток. — Он снова заговорил в прежней шутливой манере, но с явной неохотой. — Или же мы можем предпринять небольшой пеший поход через Персию и Афганистан прямиком в Индию. Но вторжения не будет. У немцев есть чем заняться вместо путешествий по Восточной Европе. Им потребуются все силы, чтобы удержать Западный фронт.
Кларенс выпятил нижнюю губу и, чуть помявшись, заметил обыденным тоном:
— И всё же ситуация серьезная. Я сегодня встретил Фокси Леверетта, и он посоветовал мне не распаковывать чемоданы.
— Тогда они у вас так и будут стоять запакованными, — отмахнулся Инчкейп, словно от надоевшей школьной перебранки.
Миниатюрный официант притащил им гору бутылок, стаканов и тарелок и, громко пыхтя, накрыл на стол.
Подняв взгляд, Гарриет увидела, что Кларенс смотрит на нее в упор. Он тут же отвернулся, но теперь она обратила на него внимание. Его длинное, узкое лицо с длинным же носом показалось ей неудовлетворительным. Неудовлетворительным и неудовлетворенным. Пока она разглядывала Кларенса, он вновь украдкой посмотрел на нее, и они встретились взглядами. Чуть покраснев, он снова отвернулся.
Гарриет улыбнулась сама себе.
— Я пригласил Софи присоединиться к нам, — сказал Гай.
— Интересно — зачем, — пробормотал Инчкейп.
— Она очень расстроена из-за войны.
— И, надо думать, полагает, что войну объявили только для того, чтобы ее расстроить.
Внезапно царившая вокруг суматоха переросла во всеобщие аплодисменты. Над столами зазвучало имя Флорики.
Флорика, одетая в черно-белые юбки, стоя в оркестровой клетке, напоминала сороку. Когда овация стихла, она резко поклонилась, а затем открыла рот и издала высокий, истошный цыганский вопль. Гости заерзали. Гарриет ощутила, как этот вопль пронзил ее, словно электрический разряд.
За этим воплем последовал следующий — такой высоты, что в ближайшие несколько лет (как впоследствии уверил их Инчкейп) ее голосовые связки были обречены. Сидевшие вблизи Ионеску разглядывали его и его женщин. Развалившись на стуле, тот смотрел на певицу и ковырял в зубах. Женщины по-прежнему никак не реагировали на происходящее.
Флорика тем временем доводила себя до яростного исступления; казалось, она вся была скручена из медной проволоки. Она была худая, как все цыгане, а смуглой кожей напоминала индианку. Когда она откинула голову назад, жилы у нее на шее натянулись; худые руки метались в воздухе, и было видно, как мышцы двигаются под кожей. Свет бликовал на ее волосах, гладко зачесанных над круглым блестящим лбом. В окружении пухлых зрительниц она напоминала голодного дикого котенка среди объевшихся сливками котов. Музыка стихла, и голос Флорики перешел в рычание, после чего снова взлетел ввысь, и, скручиваясь, словно от ярости, сжимая кулаки и потрясая юбками, она завершила песню сверхъестественным воем, которого не смог заглушить даже взрыв аплодисментов.
11
Джордж Ллойд — британский политик, который с 1937 года возглавлял Британский совет — организацию, занимавшуюся культурной пропагандой за рубежом.