— Хаку-чан! — твёрдо сказал Узумаки. — Мне очень нужно задать тебе один важный вопрос. Немедленно.
— Я тебя слушаю, Наруто-кун.
— Ты назвала себя моим орудием. Ты считаешь меня, пусть это и глупо звучит, своим хозяином.
— Верно, Наруто-кун. И в чём заключается вопрос?
— Почему ты, за всё время подготовки к экзамену, не научила меня ни одному дзюцу? Более того, ты категорически отказывалась показывать мне любые техники. При этом заставлять меня читать учебники не стеснялась!
— И этот вопрос, Наруто-кун, у тебя возник только сейчас, за пару дней до начала экзаменов?
— Отвечай! — рыкнул Наруто.
Хаку иронично склонила голову набок, и Наруто стало стыдно.
— Прости, Хаку-чан! Мне просто очень нужно знать! Но если не хочешь, можешь не говорить!
Хаку взглянула в его предельно серьёзное лицо, и рассмеялась. Узумаки пытался удержать строгое выражение, но не выдержал и прыснул вслед за ней.
— Простите, Наруто-сама, за то, что ваше орудие позволило себе такую вольность!
— Хаку-чан! — Наруто попытался обидеться, но попытка позорно провалилась из-за распиравшего его смеха.
— Ладно-ладно, Наруто-кун, ты был такой строгий, такой серьёзный, словно настоящий Хокаге!
— Которым я стану, глазом не успеешь моргнуть! — не растерялся Наруто. В конце концов он говорил истинную правду.
— Я просто уверена в этом. Касаемо твоего вопроса, Наруто-кун… Всё очень просто! Вспомни, с кем тебе предстоит сражаться!
— С придурком Нейджи! Я докажу ему, что…
— Именно, Наруто-кун, именно! Ты докажешь ему! Ты!
Наруто задумался, и его губы растянулись в широкой улыбке. Хаку, увидав понимание на лице Наруто, продолжила.
— Когда ты выйдешь на поединок с Хьюга, против него выйдет не ученик джонина, Саннина или же оперативника Анбу. Это будет человек, чья сила — плод его и только его трудов!
Наруто не мог сдержать улыбку, представив, как удивится Хьюга, когда они сойдутся в бою. Но внезапная мысль вернула его к реальности.
— Но как же Толстобровик? Как же Хината, Сакура и Ино?
— Наруто-кун, ты просто соревновался с товарищем, каждый из вас становился сильнее. Касаемо девушек…
— Ну, Хината-чан тренировалась со мной каждый день, у Ино-чан получалось редко — ей нужно работать в магазине, а Сакура-чан… — он нахмурился. — Сакура-чан могла бы видеться с напарником и почаще!
— В любом случае, им, в основном, показывал и рассказывал ты! Наруто-кун, пойми! Всё, чего ты достиг — это твоя заслуга. Я же всего лишь помогла там, где не справился Ирука-сан, парочкой сенбонов указав тебе правильное направление.
— И раменом!
— Ну должна же я позаботиться о своём господине!
Наруто задумчиво почесал затылок. Пусть в словах Хаку был резон, но в этих рассуждениях зияла дыра размером с гигантскую жабу.
— А как же Джирайя-сенсей? Он ведь Саннин! Он научил меня…
— Он научил тебя Призыву, и пользоваться чакрой твоего рыжего товарища.
— Откуда ты… — лицо Узумаки исказил страх. Неужели теперь Хаку-чан тоже станет…
— Наруто-кун, — рассмеялась она, — не забывай, что я — единственная, кто с твоим квартирантом, можно сказать, познакомился лично. Неужели ты думаешь, что Забуза-тоо-сан не рассказывал мне о подобных тебе? Неужели полагаешь, что я не поняла, что это была за чакра? Мизукаге, из-за которого погибло множество подобных мне… У тебя девять, а у него — три.
Наруто почувствовал, как огромная тяжесть исчезла с его сердца, он широко искренне улынулся, и Хаку продолжила.
— Ты же сам говорил: «Эро-сеннин только и делает, что подглядывает за девушками!»
— Но Призыв!
— И что? Ты собрался призвать против Нейджи огромную жабу?
Наруто живо представил себе эту картину, и улыбка на его лице растянулась до ушей.
— Не-а! Босс Бунта очень строгий! Ему может не понравиться!
— Ну так в чём дело?
— Спасибо, Хаку-чан! Теперь ни в чём! Ну что, великая Хокаге Хаку-сама готова дать своим верным шиноби особые миссии?
Мешок на плече девушки внезапно задёргался. Наруто ошарашенно отскочил.
— Что это? — округлил он глаза и вытянул палец.
Хаку аккуратно опустила мешок на землю, взмахнула кунаем, и из разреза показалась голова испуганной девушки с алыми волосами.
— Ты? — замотал головой Наруто. — Но как? Ты же куса-нин! Хаку-чан, но почему?
— Наруто-кун, ты сам сказал, что она — член твоей семьи. Ты сам огорчался, что не застал её в деревне после финала второго этапа. Несмотря на то, что у нас такие близкие отношения, я остаюсь твоим орудием. Цель моей жизни — служить тебе, быть средством, исполняющим твои желания.
— Но ты мой друг, Хаку-чан!
— И я счастлива, что ты меня им считаешь.
Наруто замолчал, его глаза изумлённо метались между Хаку и красноволосой девчонкой.
— Но что мне делать, Хаку-чан?
— Не знаю, Наруто-кун. Ты — будущий Хокаге, а это — одно из тех сложных решений, которые будут сопровождать в дальнейшем всю твою жизнь.
Наруто торжественно кивнул. Он склонился ко красноволоске и протянул ей руку.
— Я Наруто Узумаки! Я — один из последних членов Узумаки Ичизоку. Напомни, как тебя зовут?
— К-карин! — испуганно пролепетала девушка. — Карин из Кусы.
— Нет, Карин-чан. Ты — Карин Узумаки. Ты — член моей семьи. Ты — один из осколков нашего погибшего клана. И твой дом — здесь.
— Знаешь, Наруто-кун, это будет сложнее, чем ты полагаешь, — задумчиво сказала Хаку.
— Ты что, просто прокралась в Кусагакуре и похитила её из деревни? — ужаснулся Наруто.
— Намеревалась. Мне не пришлось — я обнаружила её одну, идущую по дороге на север от Кусы.
— Будут проблемы.
— Будут.
— Но я с ними справлюсь.
Наруто присел на корточки и вновь протянул Карин руку.
— Скажи, Карин-чан, ты хотела бы остаться здесь, в Конохе? Хотела бы вновь обрести семью?
Девушка молча кивнула и робко коснулась протянутой ладони.
— Отлично! Карин-чан, а как ты относишься к рамену?
*
Башня Хокаге всегда была для Наруто особым местом. Здесь были сосредоточены все его надежды и чаянья, здесь работал человек, что для Узумаки всегда был образцом и примером. Здесь Наруто получал выговоры за свои проделки, и здесь его ободряли и давали надежду. Башня Хокаге была тем местом, что наполняла его душу надеждой и радостным предвкушением.
Но не на этот раз.
Наруто шёл вперёд, крепко ухватив за руку всё ещё ошарашенную Карин. Он не оборачивался, но знал, что чуть позади него неслышной тенью скользит Хаку, знал, что на её лице застыла бесстрастная маска живого оружия. Состояние мрачной решимости, овладевшее Наруто Узумаки, заставляло отбросить, как несущественное, всё, кроме цели, и идти только вперёд.
Когда Наруто подходил к Башне, путь ему преградили двое Анбу в своих форменных серых жилетах. Он вопросительно взглянул в глаза, разглядывающие его сквозь прорези белых блестящих масок.
— Проходите. Хокаге-сама ждёт.
Наруто благодарно кивнул и пошёл по такому знакомому маршруту в такой знакомый кабинет. Он открыл дверь и сделал шаг вперёд, краем сознания ощущая, как Хаку и Карин последовали за ним.
Человек, сидящий за столом с несколькими развёрнутыми свитками и большим хрустальным шаром, ничуть не напоминал того, кого Наруто знал и любил. Перед ним сидел не добрый дедушка Хирузен, не тот, кто постоянно угощал Наруто раменом и наравне с Ирукой-сенсеем отчитывал за проделки. Перед ним был ветеран-шиноби, лицо, исполненное могущества и силы, Хокаге Великой Деревни.
Наруто понимал, что ситуация, в которой он находился, мало чем походила на предыдущие. Привести с собой умелого шиноби, не имеющего связей со скрытыми деревнями, было просто. Принять в деревню высокорангового нукенина было сложнее, но, по-видимому, не настолько, чтобы это составило серьёзные проблемы. Но похищение шиноби из чужой деревни в представлении Узумаки было поступком совершенно иного уровня.
И пусть инициатором и виновником этого события была Хаку, но Наруто не собирался возлагать на неё вину по множеству причин. Дело было даже не в том, что она считала себя его орудием, а значит действовала лишь в его интересах, не в том, что, если бы Наруто заранее знал, он составил бы Хаку компанию. Узумаки просто считал, что так правильно, и поступить по-другому — предать себя и то, во что он верил.