Всего в Москву было отправлено около 5000 картин, 1200 икон. Приемка и общий план размещения эвакуированного в Москве лежали на ответственности московского совета по делам искусства и московского городского самоуправления… Все эвакуированное было помещено в Москве в Историческом музее (картины), Оружейной палате, дворцовых помещениях Кремля» («Аполлон», 1917, №№ 6–7).
Новая власть, поддерживая возникшую еще при Временном правительстве тенденцию вывоза ценностей, сразу после опубликования воззвания «Социалистическое Отечество в опасности!» приступило к массовому вывозу художественных и материальных ценностей из Петрограда. Нарком имуществ Республики В.А.Карелин и комиссар Ю.Флаксерман развернули бурную деятельность по концентрации всего ценного в Москве, которая должна была стать столицей нового государства.
11 апреля 1918 года А.В.Луначарский санкционировал проведение совещания с деятелями искусства и новыми представителями власти о дальнейших путях развития искусства (старого и нового). Выступление исполнявшего обязанности наркома П.П.Малиновского почти потерялось в последующих спорах интеллигенции Москвы и Петрограда, но его отголоски прослеживаются во всех действиях власти на протяжении семидесяти лет ее существования.
Этот цербер-организатор высказался определенно и неприкрыто: «Задачи новой Коллегии выходят из рамок буржуазной организации по искусствам. Задачи три: 1) ликвидация; 2) концентрация; 3) творчество. Но прежде чем осуществить эти задачи, придется много поработать. Расхождение точек зрения буржуазных деятелей искусства и стоящих на советской платформе художников, работающих в Комиссии по охране памятников, “огромно”».
И эта работа по вывозу всего в единое место — Москву, эта концентрация всего, для того чтобы потом определиться, что сколько стоит и как будет служить «советской платформе», началась безотлагательно.
Первыми подверглись «централизации», вместе с материальными, художественные ценности, принадлежавшие семейству Романовых.
13 июля 1918 года, незадолго до трагедии в Екатеринбурге, Ульянов-Ленин, управляющий делами Совета Народных Комиссаров Бонч-Бруевич и секретарь Совета Н.П.Горбунов подписали декрет «О конфискации имущества низложенного российского императора и членов императорского дома». Из домашней резиденции царской семьи — Александровского дворца в Царском Селе вывозят все, что более-менее ценно: ящики с золотом, серебром, украшениями из камней, ювелирные изделия Фаберже, картины, мебель, гобелены, удивительные столешницы из наборных камней работы крупнейших гранильных фабрик России.
Сразу же появились претенденты на опустевший дворец, и одной из первых оказалась А.А.Луначарская — супруга наркома. А в 1918 году, когда из дворца выехали последние «наблюдатели» — хранители художественных сокровищ, исчезли последние ценности семьи Романовых — гардероб военной и штатской одежды и прекрасная библиотека.
И пожалуй, самыми варварскими были действия по отношению к редкой портретной галерее. Учета изъятому «портретному наследию» не велось, но о том, что оно было велико, говорит специальное постановление о сборе и использовании в Государственных художественных свободных мастерских холстов с изображением бывших императоров и членов их семей.
Трагическая история художественного достояния, занимавшего дворцы и резиденции Романовых, не стала единственной, а послужила эталоном для последующих «ликвидаций» и «концентраций». Разбухавшая от многих правительственных учреждений Москва нуждалась в новых и новых помещениях, в убранстве их и обстановке. Уж если нарком А.В.Луначарский заботился о выделении из имущества Министерства двора, оказавшегося в Кремле, столовых приборов из мельхиора, но с вензелями, то другие руководители разыскивали мебель, ковры, наконец, помещения.
Московское управление — совдеп сначала пообещал владельцам наиболее ценных художественных коллекций охранять их от всякого рода поползновений и притязаний, а потом стал собирать художественные сокровища у владельцев в несколько центрах, складах, музеях, изымая освобождавшиеся помещения.
Пожелали сохранить свои коллекции А.Морозов, И.Остроухов, И.Морозов, С.Щукин, А.Бахрушин. Некоторых не только оставляли жить рядом с коллекциями, но и назначали временными хранителями сокровищ. У другой части владельцев коллекции изымались, а жильцы «уплотнялись» или попросту выселялись из домов.
Бюрократическая политика не терпит разнообразия, и исключения отмирают одно за другим. В особняки И.А.Морозова вселились подразделения Наркомпроса, а сами коллекции С.Щукина и И.А.Морозова, И.С.Остроухова, А.В.Морозова были национализированы.