В 1928 году принимается решение об объединении собраний щукинского и морозовского, сюда же присоединяют французские картины П.И.Щукина. Все вместе назвали Государственным музеем нового западного искусства (ГМНЗИ) и пополняют его выборочными сокровищами из собраний М.П.Рябушинского, С.А.Щербатова, М.О.Цейтлин и других.
В 1928 году по решению Наркомпроса морозовская и щукинская коллекции, разделенные территориально, свозятся в Морозовский особняк, так как щукинский дом понадобился влиятельному учреждению. А так как, несмотря на «утраты» коллекции при переездах, собрание получилось значительным, многие произведения спрятали и вспомнили прежнюю идею об обмене ряда эрмитажных полотен старых мастеров на «прогрессивные» произведения нового искусства.
Казалось бы, процесс создания в Москве, пусть даже такими жестокими изъятиями, музея — дело, далекое от подмены или грабежей художественных ценностей. Однако все эти процессы после смерти Ульянова-Ленина сблизились и пошли вполне предполагавшимися путями.
Подписанный в сентябре 1918 года В.И.Лениным декрет о запрещении вывоза и продажи за границу предметов особого художественного и исторического значения нарушался и прежде, ведь в нем была сакраментальная фраза: «Комиссариат по внешней торговле может давать разрешение на вывоз за границу памятников старины и художественных произведений только после предварительного заключения и разрешения Комиссариата народного просвещения».
В конце двадцатых годов сотрудников А.В.Луначарского полностью игнорировали, так называемый «ВЫВОЗ» принял размеры катастрофического грабежа и незаконной торговли художественными ценностями. И в этой торговле страдали и национализированные собрания, и государственные музеи Москвы и Петрограда.
Малиновский, накладывая контроль на все художественные ценности, предполагал использовать их также как изделия из золота и серебра, как культовые памятники и утварь, то есть в качестве товара. Он выпускает циркуляр, разнесенный во все уголки России:
«…Комиссариат Имуьцеств Республики предписывает всем Совдепам, Земкомитетам и Комитетам Крестьянской Бедноты наблюдать за тем, чтобы имущество художественно-исторического и научного значения, находящееся в имениях и усадьбах, как, например: картины, люстры, мебель, старинные костюмы, портреты, гравюры, книги, библиотеки, разные архивные дела, рукописи, письма и тому подобное без ведома и разрешения Комиссариата Имуществ Республики и его органов не продавалось и не отчуждалось. Это имущество должно оставаться на местах впредь до принятия его на учет Комиссариатом. О местонахождении такого имущества Комиссариат предлагает немедленно сообщить по адресу: Москва, Большая Дмитровка 8».
Как точно отметили О.Васильева и П.Кнышевский, развернулся процесс дележа и отбора ценностей. Делили и изымали все, что возможно, в шереметьевском Остафьево, юсуповском Архангельском, голицынских Дубровицах. Изымались: портреты — в запасники музеев, мебель — в госучреждения, книги — в одну-две библиотеки, имевшие сильных и влиятельных покровителей, драгоценности — в Гохран, архивные дела пудами — в макулатуру. Только в Москве на бумажное сырье изъято десятки тысяч пудов дел, хранивших историю воинских частей, казачества, русско-турецкой войны, русско-японской войны, пограничных войск.
И вот созданная Комиссия по внешней торговле при высшем Совнархозе, а за ней и Наркомторг получают право на экспортную торговлю произведениями искусства, отвергнутыми обществом по идеологическим соображениям. В Петрограде образовывают склады, и эксперты рассортировывают поступающее по группам: на первом месте стояли картины и живописные произведения, среди которых попадались весьма ценные, попросту вытащенные из опустевших квартир и домов, на втором — графические произведения и гравюры, в частности, на третьем — керамические и фарфоровые изделия: сервизы, вазы, декоративные блюда высокохудожественного исполнения, на четвертом месте находились самые громоздкие и трудно транспортируемые предметы мебели. Вещи из обстановки, российских и европейских мастеров и фабрик, перемежались с изделиями мануфактур, а также редчайших мастерских эпохи Возрождения. Особо выделялись изделия из стекла и хрусталя, все принадлежавшие к категории роскошных художественных поделок.
Были, конечно, склады, где комплектовались бронзовые скульптуры, подсвечники, часы, осветительные приборы, барельефы и бесконечные изделия западных мастеров из разряда забавных и дорогих безделушек. Отдельно собирались по группам ювелирные изделия, кружева и ткани, оружие и воинские доспехи, изделия из камней, книги и рукописи, археологические древности, иконы и, наконец, произведения Востока.