Газета называет доставшееся американцам: четыре произведения Рубенса, три полотна Караваджо, столько же Ван Дейка, плюс десятки античных ваз, монет и золотых изделий. Увы, никто не знал инициаторов «отбора». Г.Кублицкий, изучивший материалы искусствоведа из ФРГ Клауса Гольдмана, назвал результаты пятнадцатилетнего «кропотливого труда» американских оккупационных войск в Германии.
Это исчезнувшие «пятьдесят ящиков со скульптурами, «богатство Приама», древнеегипетский золотой ящик, серебряные изделия, щедевры из стран Азии». И, конечно, среди всего этого документация к двум транспортам в «Греслебен» была «наименьшей» утратой, даже если там шла речь об Янтарной комнате.
Ящики с художественными ценностями были спрятаны также в шахте «Меркерс».
12 апреля 1945 года сюда спустился главнокомандующий американскими вооруженными силами в Европе генерал Эйзенхауэр. Рассказывают, что увидев запрятанное здесь, он воскликнул: «Езус Мария!» А удивиться было чему, так как под землей было 238 миллионов золотых долларов, немецкие бумажные деньги на 187 миллионов долларов, 110 000 британских фунтов, 89 000 франков, 4 миллиона норвежских крон и, как отмечает газета «Совершенно секретно», 400 тонн произведений искусства. Были здесь произведения из берлинских музеев и собраний, но встречались уникальные создания, похищенные из сокровищниц разных стран.
Американцы под небывало сильной охраной на грузовиках вывозили в сейфы Франкфурта-на-Майне денежные знаки и золото. 29 машин под эскортом 5 пехотных полков отвозили художественные ценности, и все-таки, как отметила газета, три машины исчезли бесследно, сколько же тогда ящиков с драгоценными произведениями было увезено за океан как «достойная» добыча?
Среди исчезнувшего «инвентаря» немецкие специалисты отмечали ящики с надписью «Управление гидротехнического строительства Кенигсберга». Ящиков было всего двадцать и спрятаны они были среди других 3000 ящиков с ценностями и произведениями искусства. Профессор Пауль Ортвин Рабе, принимавший участие в подъеме ящиков на поверхность, больше всего был удивлен, что скромные ящики с нелепой надписью вывозились из Кенигсберга раньше личного имущества рейхсминистра Руста, раньше принадлежностей Э.Коха.
Разные люди занимались судьбой Янтарной комнаты и художественных ценностей немецких музеев. Их интересы, как ни странно, совпали с их судьбами. Главные свидетели либо странно умерли, либо исчезли. Профессор Карл Антон Нойгебауэр — умер в больнице накануне выписки. Доктор Эрнест Фридрих Банте, разыскивающий редкие скульптуры, отравился. Профессора Гельпке, не смирявшегося с утратой документов о вывезенных экспонатах Музея народного искусства, таинственно убили. Пропал реставратор Чирш, составлявший описи найденных художественных сокровищ, и это лишь некоторые имена из списка «поисковиков».
Георг Штайн сумел найти и добиться возврата в Россию похищенных из Псково-Печерской лавры церковных ценностей, но сокровища из Вильнюса, Киева, Минска, Гатчины, Пушкина, вывезенные командами Риббентропа и Розенберга, так и не нашлись…
ПОХИЩЕНИЕ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ
Центральный парк культуры и отдыха в городе Выборге включает садово-парковый ансамбль XVIII–XIX веков — известный Монрепо (по-французски «мой отдых»).
В первой четверти XVIII века лесистая местность, на которой разбит парк, специальным императорским указом передается в личное пользование выборгских губернаторов. Сменяя на этом посту друг друга, Чернышев, Ступицын, Шувалов, Данауров использовали лишь небольшую долину («Долина Шарлотты») под оранжерейное и парковое хозяйство. Выборгский наместник герцог Ф.В.Вюртембергский заложил здесь в конце XVIII столетия начало садово-парковому ансамблю, построив первый усадебный дом. В 1788 году эти земли покупает секретарь и учитель будущего императора Павла I — Людвиг фон Николаи, который позже стал президентом Академии Наук.
С этого времени усадьба расширяется и украшается под наблюдением известных архитекторов и художников. В 1820 году его сын Пауль фон Николаи пригласил в Выборг из Петербурга архитектора Мартинелли, построившего в Монрепо деревянный усадебный дом и библиотечный флигель.
Двухэтажный усадебный дом и сегодня представляет типичный образец архитектуры классицизма. Парковый фасад его украшен четырехколонным портиком строгих пропорций и накладным аркатурным пояском над входом. Противоположный фасад, «с подъезда», оформлен гораздо скромнее. Он декорирован накладным пояском, а между окнами второго этажа размещены гипсовые медальоны с аллегориями живописи, архитектуры, скульптуры и музыки.