Сначала все было не просто хорошо, но прекрасно. В Институте живописи, скульптуры и архитектуры Всесоюзной Академии художеств ему дали кафедру рисунка и композиции, звание профессора. Институт повышения квалификации архитекторов в Москве пригласил преподавать рисунок и акварель. В 1936 году в Москве и Ленинграде прошли персональные выставки, где было много полотен, привезенных из Франции… а потом был написан донос одним из профессоров Академии о том, что художник Шухаев — шпион… Может быть, это оставили бы без внимания. Но в Россию приехал Андре Жид, с которым мы встречались в Москве. Это очень честный и импульсивный человек. Вернувшись в Европу, он не стал как Г.Уэллс или Р.Роллан петь дифирамбы стране социализма. Он сравнил социалистический строй с фашизмом… С 1937 по 1947 год профессор оформлял спектакли Магаданского театра, а его мастерскую на Васильевском острове растащили по частям… Мы долго искали некоторые картины, но отсюда, из Тбилиси, трудно найти пропавшее в Ленинграде. Ваша находка — первая. Дай Бог, чтобы не последняя».
В 1981 году в Дирекции музеев Ленинградской области состоялась выставка из частных собраний, и одну из работ представила внучка соученика Шухаева по Академии художеств — Павла Наумова. Она поставила точку в расследовании истории портрета, предъявив фотографию участников спектакля «Балаганчик», в котором принимали участие и Шухаев, и Карпинская, и Яковлев.
РАССЛЕДОВАНИЕ АЛЕКСАНДРА АРЦИБАШЕВА
История о бриллиантах Ф.И.Шаляпина — это рассказ о нравах нашего поколения, ярко проявившихся при создании дома-музея великого певца и артиста, прожигателя жизни далекого прошлого.
Александр Арцибашев поведал историю человеческих пороков, небезыинтересную и сейчас.
В двадцатые годы по Москве и Питеру прошел слух, что знаменитый русский певец Федор Шаляпин не только сбежал за границу, но и увез с собой два вагона сокровищ, в том числе и подаренные ему бриллиантовые украшения. Хотя уехавший на гастроли артист взял с собой лишь два чемодана.
Материалы о подлинных вещах Ф.И.Шаляпина стали достоянием гласности благодаря Серафиме Васильевне Фадеевой, работавшей в Министерстве культуры. Ее привлекали даже не музейные интересы, не исторические подробности, а желание исправить несправедливость по отношению к дочери знаменитого артиста, скончавшейся не в эмиграции, а в Москве. Серафима Васильевна не просто собрала ряд документов, но целых двенадцать лет добивалась правды и элементарного соблюдения законов.
Музей Федора Ивановича Шаляпина в Москве открылся. Есть там и множество типологических (подходящих по времени) предметов, но ведь речь-то шла о подлинных вещах (даже если это украшения) артиста.
Наверное, начать надо с удивительного письма Федора Федоровича Шаляпина — сына певца, в Москву в 1990 году.
«Нигде в мире, ни в одной культурной европейской или американской стране такое безобразие случиться не может. Это было возможно только в Советской России. Так как твердых законов нет, и личность никак не защищена… Посудите сами. Умерла сестра Ирина. Нас вызвали в Москву принять наследство. Сестра оставила завещание и точно все указала, а также перечислила свои драгоценности — кольца, браслеты, брошки и т. п. Приезжаем. Входим в квартиру. Совершенно пусто. “Где все?” — спрашиваем. Ответ: “Все в архиве!” — “А мебель тоже?” Молчание. Кроме того, драгоценности исчезли. Спрашиваем: “Кто вор?” Знакомые указывают на доктора. Заявил о воровстве… никакого следствия и результата. Вероятно, приказ — дело замять. Кража моего фильма из моей квартиры. Всем написал, кому надо. Никакого результата. Все затихли.
Дело с домом на Новинском. Я и сестра Таня заявили свое недовольство “Глинками”. (Музей Шаляпина является филиалом Музея Глинки.) Никаких результатов.
Вы хотите, чтобы я приехал в Москву, и другие зовут, чтобы исправить дело в доме на Новинском. Для чего? Все равно все переделает Савченко на свой мещанский лад. Нет, пока Глинки заведуют домом, мне в Москве делать нечего. Я не турист и в Москву еду всегда только по делу, вы это знаете. Меня все это, конечно, очень огорчает, но делать нечего. Бессмысленно».
Серафима Васильевна рассказала Арцибашеву, что после смерти Ирины Федоровны Шаляпиной помощник министра культуры Демичев вызвал ее и, сказав о случившемся, предложил ехать туда, куда уже уехала комиссия. Перечисляя «членов» комиссии, она упомянула Пашкова Пал Палыча, называвшего себя пасынком Ирины Федоровны, хотя он был ей совершенно чужим человеком.