Отбор краденого не был случаен. Незваные гости ходили по квартире, хорошо в ней ориентируясь, и в ящиках шкафов, где один из них методично просматривал пакет за пакетом, пытались найти нечто вполне конкретное. Со стен снимали только старинные, довольно ценные произведения, древние иконы в серебряных окладах, миниатюры из слоновой кости, дополненные драгоценными камнями.
Грабители, даже если они действуют по заказу, остаются грабителями, и в конце разгромной операции все-таки прихватили лежавшие в ящиках деньги и пару современных драгоценностей, но большую часть времени потратили на отбор художественных произведений. Хозяин коллекции был поражен быстротой и оперативностью проведенного ограбления, занявшего всего двадцать минут, после чего, упаковав отобранное в простыни, похитители удалились.
В квартире коллекционера часто бывали и музейные работники, и целые делегации и, конечно же, коллеги по увлечению, но почти всех он принимал в гостиной, и именно отсюда было больше всего похищено, хотя в другие комнаты грабители заходили.
Среди похищенных картины голландских художников XVII-XVIII столетий, таких как Ван Остаде, Клара Петерс, Ян Стен, Воуверман… Стоимость каждой из них могла достигать сотен тысяч долларов. Исчезнувшие вместе с ними русские иконы XVI-XVII веков по художественным, да и материальным оценкам, не уступали малым голландцам.
Коллекция москвича складывалась долго. Основателем ее был отец В.Е.Магицу, крупный ученый, многие годы проведший в Швейцарии. Сын продолжил дело отца, но, будучи репрессированным, в молодые годы провел восемь лет на Колыме, после реабилитации работал в Сибири и по существу вернулся к семейному занятию — пополнению коллекции — лишь вернувшись в Москву в пятидесятые годы.
Время было специфическим, собирать произведения искусства было легко, так как существовало совсем немного энтузиастов, а тем более людей, точно знавших, что им определенно нравится. К моменту коллекционного взрыва, к семидесятым годам, семейная коллекция была не только значительной, но, главное, цельной.
В Фонде культуры, в клубе коллекционеров собрание голландской живописи Магицу считалось одним из самых интересных в столице, но интерес специалистов и других любителей прекрасного, скорее всего, и привел похитителей, имевших заказы не только из-за границы, но и, конечно, от «собирателей» в нашей стране. Редкие произведения, если их сразу же не вывезли из страны, оставлены до лучших времен в тайниках мафии и через некоторое время, определенно, окажутся в «закромах» дельцов, вкладывающих деньги в выгодный товар.
А жаль, ведь Фонд культуры, открывший в 80-х секцию коллекционеров, чтоб держать на прицеле наиболее ценное в нашей стране, мог бы действительно наладить охрану коллекций, застраховать их от любых перипетий, заключив с владельцами договоры о переходе художественных сокровищ государству после ухода владельца из жизни. И зная о картотеках на крупные и мелкие художественные ценности в Москве, Петербурге и других городах, начинаешь невольно задумываться, что все это не против похитителей, а скорее, против владельцев, чтобы не распорядились недолжным образом. А жаль.
История, происшедшая с коллекцией собирателя из Петербурга В.Ашика, не менее грустная и запутанная, порождающая недоверие и к музеям.
Потомственный кораблестроитель, страстный и увлекающийся собиратель скончался в Ленинграде в 1985 году, и вскоре ушла из жизни его вдова, оставив коллекцию живописи, скульптуры, графики, театральных эскизов и блестящее собрание медалей.
Без всякой натяжки можно сказать, что одно из крупнейших собраний города на Неве было достойно хорошего музея, и собиратель предлагал свои сокровища Эрмитажу, Государственному Русскому музею и даже Третьяковской галерее, ставя единственное условие, чтобы без разобщения вся коллекция стала мемориальным залом его долгой и кропотливой деятельности. Оказалось, что с залами в музеях трудно, а из собрания один музей выбрал бы одно, другой другое, а третий еще кое-что.
Оперативно, после кончины вдовы В.Ашика, в доме появились сотрудники Петродворцового музея-заповедника и стали одновременно описывать художественные ценности и вывозить их, не дожидаясь похорон владелицы. Потребовалось вмешательство милиции, чтобы приостановить бесцеремонное вмешательство (газ. Советская культура, 9 июня, 1990. Сергей Чугаев «Коллекционеры»).