Дело это, № 42244, состояло из статей Ашика о петровских медалях, иллюстрированных снимками с медалей его собственной коллекции, из показаний других коллекционеров, знавших собрание ленинградского фанатика, наконец, из показаний родственников. У следователей УБХСС В.Ложкина и А.Ястребова дело отняла городская прокуратура. После этого расследование заглохло. Пара протоколов да несколько страниц переписки позволили через четыре месяца закрыть дело.
В Петербурге до сих пор живут родственники Ашика, имеющие ту же фамилию, а может быть, ту же страсть. Одного из них — Владимира Ашика, старый корабел не только отметил, но даже пытался нагрузить фамильной страстью и заботой, только вот возраст и силы уже не позволили оформить все юридически.
Трагедия, на которую обратил внимание автор публикаций о судьбе коллекции Ашика А.Ежелев, даже не в том, что часть уникальных нумизматических экспонатов исчезла из коллекции, собиравшейся полтора века, и даже не в том, что государственные музеи (Петергофский) отнеслись к оставшимся сокровищам как к некоему полезному грузу, пополняющему трюмы музея-фрегата.
Самое страшное и горькое в истории коллекции петербургского коллекционера Ашика заключается в том, что его собрание оказалось невостребованным ленинградскими-петербургскими музеями при жизни человека, старавшегося для общества.
В Китае и Японии существует удивительный обычай — хранителю художественных сокровищ (продолжительное время) разрешается или полагается ставить свою подпись или печать рядом с именем автора произведения, а у нас о коллекционерах, не отмеченных государственными указами, забывают.
После долгих перипетий коллекция ленинградца В.Ашика осела в запасниках Ярославского художественного музея, конечно, с некоторыми лакунами. Светлое здание на набережной Волги с редкими интересными экспонатами и хорошими запасниками, но ведь это совсем другая, не петербургская история.
Другая история произошла на берегах Невы и, как многие музейные «приключения», совсем не делает чести нашему поколению.
Василеостровский районный народный суд Ленинграда осудил на пять лет лишения свободы Н.Никитина, признанного виновным в нарушении правил о валютных операциях — приобретении и обмене серебряной монеты.
Помимо сотен монет разного достоинства и, что важно, разных лет и веков, у Н.Никитина обнаружено много антиквариата, икон и произведений бронзового литья, а секция коллекционеров города дала справку, что он является коллекционером нумизматики.
И все же присудить статус коллекционера почему-то могли лишь люди из музеев, решила судебная власть и запросила Музей истории Ленинграда. Кстати, именно туда передали, а там с удовольствием приняли реквизированные серебряные монеты привлеченного к ответственности «коллекционера».
Горожанина осудили. Коллекционером не признали. А в Музее истории города обнаружилась недостача фондов, что признано актом, утвержденным директором Н.Л.Дементьевой. В акт включен 1071 предмет, в том числе вся коллекция монет Н.Никитина.
Но самым неожиданным поворотом в деле коллекционера Н.Никитина было то, что Министерство культуры СССР 20 сентября 1984 года утвердило инструкцию «О порядке совершения между гражданами сделок купли-продажи, обмена и дарения в целях коллекционирования единичных экземпляров монет, являющихся валютной ценностью». Но вошла в силу нормативного акта инструкция уже тогда, когда коллекционер находился под следствием, то есть противозаконно было использовать ее для квалификации совершенного до того деяния.
Коллекционер, его увлеченность и зажигательная страсть у всех народов позволяют спасти зарисовки и эскизы к великим произведениям, редчайшие костюмы, ставшие никому не нужными с изменением моды, и монеты, вышедшие из употребления, старинные смешные марки и денежные купюры, наконец, редкие письма знаменитых и простых людей, которые потом, много позднее расскажут новым поколениям о прошедшей эпохе. И все же государства, особенно российские, воспринимают деятельность коллекционеров как забаву великовозрастных людей, а еще, со времен Великой Октябрьской Социалистической революции, — как возможность пополнить казну за счет труда одиночки.
ТРАГЕДИЯ
В ОКЕАНЕ ИСКУССТВА
Оказавшиеся после 1919 года за пределами России русские стали сначала беженцами, а потом эмигрантами. Первая волна эмиграции — армии, ушедшие за рубеж. За ними последовали близкие и родственники военных, жители приграничных сел и городов. За границей оказались не только представители известных дворянских фамилий, но и литераторы, философы, духовные лидеры, поэты, издатели, журналисты, учителя, профессора, ученые…