Глубокой ночью 7 декабря американские военные отправились спать после шумных субботних вечеринок и танцев в Гонолулу; а в это время 25 субмарин японского передового отряда окружали Перл-Харбор. Их задачей было торпедировать корабли, пытающиеся уйти от атаки с воздуха, которая вот-вот должна была начаться. С пяти из них одновременно с авиационной атакой должны были стартовать двухместные сверхмалые подводные лодки, несущие двойные торпеды против линкоров.
Тогда поступило еще одно предупреждение, которое должно было насторожить американцев. В 3:30 с минного тральщика «Кондор» был замечен перископ подводной лодки, двигавшейся по направлению ко входу в залив Перл-Харбор. С «Кондора» послали сигнал на патрулировавший поблизости эсминец «Уард». В течение часа экипаж находился в состоянии боевой готовности, но подлодку больше не видели.
Незадолго до 5 утра «Кондор» снялся с дежурства. Противолодочная сеть, охранявшая вход в гавань, была поднята, чтобы пропустить судно внутрь. Обратно ее устанавливать не стали, потому что в ближайшие часы ожидали входа и выхода других кораблей. Перл-Харбор лежал незащищенный, свободный для входа мини-подлодок, которые как раз в это время продвигались по направлению к 96 линкорам, мирно стоявшим в заливе. Сеть оставили поднятой, потому что ни «Кондор», ни «Уард» не доложили на берег о том, что в регионе была замечена подлодка.
В 6 часов утра в 250 милях к северу от Оаху, на большой волне, шесть японских авианосцев развернулись носом против ветра, и туча самолетов, нагруженных бомбами и торпедами, с ревом взмыла в предрассветный воздух под приветственные крики экипажей. Планировалось запустить 350 самолетов в две волны — в 6 часов и затем в 7. Остальные 80 самолетов были заняты в разведке, в обороне судов и в резерве.
Перл-Харбор спал. Но в 6:45 прогремел первый выстрел начинавшегося боя. Эсминец «Уард», находившийся все еще на боевом дежурстве, заметил мини-подлодку на входе в гавань и открыл по ней огонь. Затем он устремился к лодке, как бы стараясь протаранить ее и, проходя над нею, пустил глубинную бомбу — и взорвал ее. Четверть часа спустя была замечена вторая. Снова были сброшены глубинные бомбы, и вторую подлодку тоже сочли уничтоженной. Это было вскоре после семи утра, когда вторая волна японских самолетов взлетала с авианосцев к северу от острова. Но в самом Пирл-Харборе были озабочены лишь тем, что столь ранние утренние упражнения в море отнюдь не излечивали боль в похмельных головах после вчерашнего загула.
«Уард» передал на берег два кодированных сообщения о встречах с подлодками. Но процесс дешифровки затянулся, и первое донесение лишь в 7:15 достигло единственного находившегося на дежурстве в штаб-квартире Военно-морского флота США в Перл-Харборе человека. Им был ветеран-резервист, капитан второго ранга Гарольд Камински. Последующие двадцать минут он занимался тем, что пытался разбудить хоть кого-нибудь из высшего военно-морского начальства на их квартирах. На борту же линкоров, стоявших в Пирл-Харборе, главной заботой в это время было поднятие утренних флагов.
Еще одно предупреждение прошло даром около 7 часов. Армейские радарные станции засекли блики от двух самолетов, приближающихся с севера. Это были, скорее всего, разведывательные самолеты, летевшие впереди торпедных бомбардировщиков. Сообщения были посланы в информационный центр острова. К сожалению, в 7:00 все закрылось на завтрак, и это предупреждение о надвигающейся через час катастрофе было тоже оставлено без внимания.
В 7:05 радарная станция в Опане, на северной оконечности острова Оаху, запеленговала уже вполне недвусмысленный сигнал о том, что вот-вот начнется крупное нападение. На экране высветились десятки самолетов. Людям в Опане тоже полагалось сменяться в 7 часов, но они остались на посту, чтобы проследить эту огромную формацию, которая уже находилась всего в 100 милях и быстро приближалась. В недоумении они посылали сообщение за сообщением в информационный центр. Но тот был фактически закрыт на завтрак, и на дежурстве находились лишь телефонист да один офицер, нетерпеливо дожидавшийся смены, чтобы тоже съесть свой сандвич и выпить чашечку кофе. Людям в Опане надоело посылать донесения, которые, по всем признакам, никому не были нужны, так что они собрались и тоже пошли завтракать.
Первая волна японских самолетов в это время находилась над береговой полосой.