Налет Летучей бригады легкой кавалерии явился результатом вражды, ревности, недоверия и, в первую очередь, гордыни трех человек, соперничающих друг с другом.
Лорд Реглан, служивший в армии с 15 лет, был командующим бригадой. Это был известный военный деятель; 39 лет тому назад он воевал при Ватерлоо, и тогда Реглан со сжатыми зубами смотрел, как хирург ампутирует его правую руку.
В его подчинении состоял лорд Лукан, который, будучи молодым человеком, не лордом еще, а просто Джорджем Бингэмом, заполучил в свое командование 17-й уланский полк и проявил себя таким ярым поборником формы и дисциплины, что его людей прозвали бингамовскими денди. Он был неутомим и храбр, но без искры; офицеры ненавидели его за мелочность, солдаты — за щедро раздаваемые телесные наказания.
Но более других ненавидел Лукана его родственник, лорд Кардиган, командовавший 11-м полком гусар. Они почти не разговаривали. Кардиган мало утруждал себя военной службой, тоже был большой энтузиаст порки и оттолкнул от себя всех своих офицеров тем, что жил на своей яхте в Балаклаве. Но он был более яркой и колоритной фигурой, чем Лукан, и пользовался популярностью среди нижних чинов.
Злополучный налет Летучей бригады произошел вскоре после атаки, предпринятой соперничающей с нею Тяжелой бригадой. Всадники Тяжелой бригады нанесли поражение превосходящим силам русской кавалерии при Балаклаве. Генералы, стоявшие во главе Летучей бригады, наблюдали Тяжелую бригаду в деле, но им не разрешили ввязаться в бой и довершить разгром. Они чувствовали себя обиженными за то, что не разделили славу победы.
После боя с Тяжелой бригадой русские войска перегруппировались и сосредоточились у входа в узкую долину, ограниченную с двух сторон горами, на западном конце — Херсонесским плато и на восточном — Черной речкой. Русская кавалерия стояла на восточной оконечности долины за плотным заграждением пушек. Русская артиллерия занимала командные высоты по обоим краям долины: с севера — на Федюкинских горах, с юга — на Плотинных высотах.
С части рубежей на Плотинных высотах русских уже выбили, и теперь британская пехота совместно с союзными ей французами готовилась изгонять их еще и с других. Реглан, чей штаб располагался на Херсонесском плато, мог обозревать долину по всей ее длине и хорошо видел, как формируются боевые порядки.
Реглан решил, что использует пехоту, чтобы отогнать противника с его рубежей на возвышенности, в то время как кавалерия ворвется в долину и атакует русских по мере того, как будут один за другим преодолеваться очаги сопротивления. Это был логичный план: артиллеристы будут сброшены с возвышенности в долину, и там их безнаказанно подхватит Летучая бригада.
Но на самом деле все вышло совсем по-другому.
На южной стороне от долины на Плотинные высоты наступала 1-я пехотная дивизия. На другой стороне, только гораздо медленнее, атаковала 4-я дивизия. Между ними двинулась вперед 600-сабельная Летучая бригада, так и рвавшаяся в дело после того, как они видели успех Тяжелой бригады.
Так начинается знаменитое стихотворение Альфреда Теннисона, который описал эту атаку и тем увековечил бравых кавалеристов, участвовавших в ней.
Летучая бригада далеко обогнала пехоту; историки до сих пор спорят, не следовало ли приказать ей остановиться и дождаться, пока подойдут 1-я и 4-я дивизии. Как бы то ни было, в результате ряда недоразумений дело приняло очень эффектный, но совершенно безумный оборот.
Серия просто хронических оплошностей началась с того, что Реглан увидел со своего командного пункта на Херсонесском плато, что русские уже начали оставлять часть своих позиций на Плотинных высотах и оттаскивать свои пушки в долину под укрытие основной группировки. Вмешивать британскую пехоту не было никакой надобности — русская артиллерия уже и без того сделалась неподвижной мишенью для кавалерии.
И Реглан издал свой первый приказ Летучей бригаде: «Наступать и использовать любую возможность для захвата высот. Вас поддержит пехота».
Вестовой доставил приказ Лукану, и тот счел его по-реглановски расплывчатым — каковым он и был. Лукан истолковал его так, что ему следует дожидаться пехоты. И он переместил Летучую бригаду ко входу в долину и принялся ждать.