- Когда-нибудь мы навсегда покончим с ними, будь уверен.
- Когда-нибудь.
- Когда дракон умирает, его тень отправляется на красную звезду. На ту, которая в этот момент блестит на небе. Там мы все вместе соединяемся с богом и становимся одним целым. Джамбл оказался там раньше других, вот и все.
- Слишком много старых друзей уже там, чересчур много.
- Но мы все еще живы. А ведь несколько раз мы были совсем близки к смерти, правда? Помнишь Несси?
- Да, конечно.
- А Кепабара?
- О, да! Так много старых друзей. Если нам хочется спокойной жизни, то мы выбрали неподходящее время для службы в Легионах. Вот тридцать лет назад было совсем другое дело, не то, что сейчас.
- Нам достался, однако, Рок, этот дурацкий Рок…
Слова Базила возродили в памяти дни в Туммуз Оргмеине, дни, когда пал Рок.
- Разве это можно забыть?
- Мальчик бросил этому дракону меч как раз вовремя. Клянусь дыханием, мы тогда ходили по краю.
- По краю, Базил, по самому краю.
Рука и когтистая лапа снова соединились в дружеском пожатии.
Глава 39
Ваакзаам стоял на холме над погребальным костром. Люди и бесы все еще подбрасывали туда дрова и хворост. Дракон был привязан к бревну, которое лежало поперек живота. Приготовления шли полным ходом.
Они собирались совершить ужасную вещь. Обратиться к магии, которая разрывает сердце самой сути Вселенной. Но ответственность лежала не на нем, а на них, клятвопреступниках! После Ортонда он их предупреждал. Они определенно вторглись сюда, в Рителт, самый старый из всех миров, и тем самым не оставили ему выбора. Но ничего, он этого так не оставит. Он им покажет, чего стоит их клятвопреступление!
Их слабенький удар на Ортонде чуть было не погубил его, но он выжил благодаря тому, что он, преследуемый Тварью Небытия, отступил сквозь темноту, сквозь эфир низших миров обратно в Хаддиш. Тварь Небытия подобралась ужасно близко, но он одолел ее, обрезав за собой зеркало за мгновение до того, как щупальца Твари смогли до него дотянуться.
В Хаддише он залег в своих верхних покоях и тщательно обдумал сложившуюся ситуацию. Проклятые дети Лоса, Повелителя Света, как он сожалеет, что не раздавил их тогда, в первом зоне, когда еще мог это сделать. Но тогда его душа была шире, а нрав не так мрачен. Он следовал велениям внутреннего благородства, а в ответ получил только предательство.
Конечно, обычно они терпели неудачи, противостоя ему. Он прошествовал через целых двенадцать миров и подчинил их своим правилам, и никто не мог остановить его. И все же дети Лоса оставались для него источником раздражения. Исподволь, исподтишка они пытались нарушить его планы. Они помогали тем, кто посмел поднять на него руку, кто хотел одолеть его, заставить его отказаться от блеска существования.
Повелитель был крайне раздражен таким вмешательством в его дела. Он почти закончил расчистку Ортонда. Уже близилось время выпустить на поверхность новое население, собственноручно сконструированное и преданное ему навсегда. И тогда его работа в этом мире была бы завершена.
Но теперь все рухнуло. Эта война оказалась напрасной. Теперь он уже не сможет вернуть Ортонду былую славу, как он мечтал. Но он сказал себе, что не должен мстить. По крайней мере, не прямо, потому что еще тогда, в Первом зоне, в давнем-давнем прошлом, он дал слово. Вместо этого он отправился в Рителт.
А теперь они оскорбительно вторглись сюда, и у него не остались выбора, кроме как перейти в атаку. Он знает, где они засели, и он знает, чего они боятся. Он знает, как прижать их к ногтю!
С силой, которую он отнимет у дракона, его невозможно будет остановить. Он воздвигнет такую огромную и мощную волшебную конструкцию, что его враги съежатся от ужаса от одного только ее вида. А для того чтобы создать Черное Зеркало, он воспользуется Мунтом. Зеркало должно обладать огромной мощью, чтобы перекрыть пространство, лежащее впереди. Жалкая жизнь Мунта будет искрой, от которой и вспыхнет пожарище.
Эльф осмотрел небо: на севере собирались тучи. Вскоре это будет очень кстати. Но для начала надо расправиться с каргой-ведьмой.
Ваакзаам зашагал обратно к своему шатру, широкому четырехугольному павильону, где разместились его лаборатории. Во время этой экспедиции он не спал, поскольку не взял с собой своего саркофага.
В шатре, подвешенная на цепях к центральному шесту, ожидала Лессис из Вальмеса. На столе стояло несколько плетеных клетей с результатами его последних экспериментов. Сейчас Ваакзаам изучал способности некоторых червей-паразитов.
- Так вот где ты, - сказал он с жизнерадостным смешком, прихлопнув своими огромными ручищами, словно добрый дядюшка.
Лессис, холодно наблюдая за ним, ничего не ответила. Он оставил на ней только одну рубаху, и больше ничего, так что она замерзла. На коже виднелись следы от ожогов и множество рубцов от бича. Ему пришлось прибегнуть к пыткам, пытаясь заставить ее говорить.
Однако Лессис оказалась слишком упрямой, чтобы только под действием боли отвечать на его вопросы. А проникнуть в ее мысли он не мог. Он скребся и ломился в ее мозг, пытался раздавить ее своей ментальной силой, но все было напрасно, она оставалась несгибаемой. Она сохранила свое сознание неповрежденным, и это приводило его в ярость.
- Ты продолжаешь сопротивляться, но я думаю, мы заставим тебя передумать.
Он подошел поближе и по-деловому уставился на нее равнодушными глазами.
- Ты поддерживаешь связь с Синни. Ты это отрицаешь, но я знаю, что это имя тебе знакомо. За всем этим стоят они, дети Лоса.
Он помолчал, перебирая в памяти далекое прошлое.
- Сама знаешь, Лос - мой брат.
- Некогда он благословил мир своей милостью. Когда-то ты был достоин стоять рядом с ним. Но с тех пор ты слишком низко пал, разве не так?
- Тебя послушать, так можно подумать, что революцию можно сделать без жертв. Со старых миров надо было стряхнуть их сонное самодовольство и сделать это пинком. Мы должны подняться к вершинам, а не барахтаться в посредственности.
- И поэтому ты уничтожил все население?
- Сама знаешь, что это иногда необходимо - Но не тебе решать это. Все мы - в Руке Великой Матери. У тебя нет права убивать и дарить жизнь Ты и сам не должен жить Ты предал мир уже тем, что не выполнил свой долг.
- Это на твой взгляд. А я скажу тебе, что создаю лучший мир и моя жизнь - это вдохновение миров над мирами. Дети Лоса могут лишь завидовать моим блестящим деяниям. Я творю жизнь заново - Это ты называешь деянием? Жизнь, поддерживаемую бесконечными убийствами?
- Конечно, дура! Жизнь включает в себя и убийство. Мы должны наслаждаться всеми сторонами жизни, в том числе и избиением невинных!
Прекрасное лицо Повелителя расплылось в злорадной улыбке.
- Ну что же, теперь я тебя покину. Я иду, чтобы раздавить их.
Ты знаешь, кого я имею в виду. Они вообразили, что они превыше всего. Что ж, придется показать им, что вмешательство в мои планы было не самой лучшей идеей. Лучше будет, если я с ними покончу.
Лессис изо всех сил старалась говорить спокойным ровным голосом.
- На самом деле, главная твоя беда в том. Великий Повелитель, что ты от эона к эону, которые проживаешь, становишься все слабее. Сам процесс жизни отбирает твою великую силу, ты слабеешь. Ты начал наслаждаться жестокостью, и эта слабость выпивает твой мозг. Ты становишься безумцем.
Он коротко усмехнулся.
- Да, я это знаю. Но разве это не чудесно?
Он улыбнулся ей своими прекрасными губами и совершенно безумными глазами - то золотистыми, то голубыми, то вновь золотистыми.
- А пока меня не будет, нилды используют тебя для новой серии моих экспериментов с голубыми червями.
В одной из клеток сидела бедная маленькая девочка, зараженная этими жуткими существами. Ее тело было покрыто огромны ми багровыми пузырями, внутри которых росли и откладывали свои яйца эти черви. Из нагноившихся пузырей постоянно капала жидкость. Несмотря на то, что Лессис собрала в кулак все свои силы, ее передернуло. Дай мне силы служить тебе. Великая Мать, беззвучно молила она.