Де Танкарвиль только фыркнул. Ему было смешно.
– Вильгельм, ты удивляешь нас всех. Я ничего не скажу, все и так вскоре станет ясно. А теперь поторопись, или ты опоздаешь к общему построению.
– Да, господин.
Вильгельм засунул в рот последний кусок хлеба, запил глотком вина из кувшина, который стоял на походном столике и, яростно пережевывая хлеб, подозвал оруженосца, чтобы тот помог ему надеть доспехи.
По сравнению с крещением Вильгельма в отчаянном, кровавом сражении за Дринкурт турнир оказался увеселительной прогулкой. Смерть, ранения и травмы считались частью этого развлечения, но целью являлось взятие в плен и выкуп, а не убийство. Жеребец Вильгельма оказался горячим и беспокойным, но молодой человек мог с ним справиться. Следовало просто помнить, что нельзя сильно дергать за поводья и нужно больше, чем обычно, работать бедрами и каблуками. Когда Вильгельм встал в ряд вместе с другими людьми Танкарвиля, его распирало от гордости. Он выбрал место подальше от Адама Икебефа, но каждый из них чувствовал присутствие другого. Вильгельм не позволял себе даже думать о провале. Он сегодня станет богаче. Его честь, самоуважение и чувство собственного достоинства зависели от этого. Он скорее умрет, чем отдаст свой меч такому самодовольному и высокомерному подонку, как Икебеф.
Их противниками была смешанная группа французских, фламандских и шотландских рыцарей, точно так же жаждущих развлечения, как нормандцы, англичане и анжуйцы. Де Танкарвиль оставался в арьергарде своего отряда. Для него турнир был местом встречи друзей и различных лордов. Свою щедрость и важность он демонстрировал количеством и мастерством рыцарей, которые за него сражались. Это был спорт для молодых и безрассудных, а он сам и другие покровители только наблюдали за происходящим.
Глашатай протрубил, и всадники, выстроившиеся в две линии друг против друга, понеслись вперед. Вильгельм чувствовал, как Бланкарт летит вперед, движения коня были ровными и мощными и напоминали волну в океане. Молодой человек выбрал цель – рыцаря в серебристо-золотой кольчуге, блестевшей, словно чешуйки карпа. Его боевой конь был хвастливо украшен темно-оранжевым и малиновым шелком. Два жеребца столкнулись, словно скала и волна, отпрянули друг от друга, снова столкнулись, Вильгельм намотал на кулак поводья другого коня и попытался оттащить рыцаря назад, к шатрам нормандцев.
– Сдавайся! – прозвучал голос Вильгельма из-под шлема. Крик получился приглушенным.
– Никогда!
Рыцарь выхватил меч и попытался отбиться от Вильгельма, но тот держался, уклонялся, избегая ударов, наносил ответные удары и все время тянул свой приз к рядам нормандцев. Второго французского рыцаря, который попытался помочь товарищу, отбил Гадефер де Лорис. Вильгельм салютовал ему с благодарностью, уклонился еще от одного удара пришедшего в отчаяние противника и пришпорил Бланкарта.
– Сдавайся, господин! – снова крикнул он, оттаскивая жертву далеко за линию нормандцев.
Рыцарь покачал головой, но скорее из упрямства.
– Сдаюсь! – наконец рявкнул он. – Я Филипп де Валонь и даю тебе слово чести заплатить выкуп, – он высокомерно взмахнул рукой. – Тебе повезло. Ты схватил меня до того, как я успел разогреться.
Его тон подразумевал, что яростная атака Вильгельма и мрачная целеустремленность, с которой он держался, не очень достойны рыцаря.
– Отпускай меня и давай заканчивать… И я хочу знать, кому я обязан заплатить стоимость моего коня.
– Меня зовут Вильгельм Маршал, господин, – ответил молодой человек. У него вздымалась грудь, а поводья рыцаря все еще были намотаны на кулак. – Я родственник Гийома де Танкарвиля, племянник графа Солсбери и кузен герцога Перча.
– А судя по твоему виду – один из молодых охотников за славой из отряда де Танкарвиля, не имеющий ни пенса за душой, – проворчал де Валонь.
– Не имел до этой минуты, господин, – любезно ответил Вильгельм.
Де Валонь неохотно оценил иронию и фыркнул.
– Я отправлю своего слугу со стоимостью коня и доспехов, когда будут делить трофеи, – сказал он.
Вильгельм поклонился и отпустил поводья. Де Валонь галопом поскакал назад, словно карп, спущенный с крючка и возвращенный в реку.
– Ха! – крикнул Вильгельм, снова направляя Бланкарта в центр событий, чтобы поймать еще рыбы.
У Адама Икебефа дергалась щека, когда он расстегивал пояс с прикрепленным к нему мечом и протягивал Вильгельму.
– Ты выиграл спор, – милостиво пробормотал он. – Я никогда не видел, чтобы кому-то так везло.