Войны в Македонии, Испании, Лигурии и в долине По в течение десятилетия, последовавшего за войной с Карфагеном. — Политический и финансовый характер этих войн. — Отвращение к завоеваниям. — Сципион и новая политика. — Война с сирийским царем Антиохом. — Быстрое общественное и частное обогащение: важность общественных работ и военных поставок. — Откупщики налогов. — Спекуляция на ager publicus; пастбища; увеличение роскоши и потребностей. — Развитие торговли между Италией и Востоком. — Много римлян и италийцев берутся за торговлю. — Благосостояние Делоса. — Рост населения в Риме, эмиграция из деревень. — Растущий спрос на рабов. — Развитие торговли рабами. — Капитализм и его быстрый прогресс. — Изменение общественного настроения в Риме; падение старой консервативной знати; прогрессивный распад семьи; моральный упадок и общественное мнение. — Борьба между традицией и новой политикой. — Прогресс литературы и образования. — Энний, Плавт, Пакувий. — Распространение греческой философии. — Война с Персеем и ее результаты. — Начало кризиса в италийском земледелии. — Обеднение и подкупность аристократии. — Возрастающее значение финансистов. — Прогресс демократического духа и разложение армии. — Испанская война: ее военные скандалы и их действие на общественное мнение. — Проекты реформ. — Разрушение Карфагена и Коринфа. — Завоевание Греции и Македонии. — Приобретение рудников в Верцеллах. — Пессимистический взгляд высших классов на положение Рима ок. 150 г. до P. X. — Завещание пергамского царя Аттала. — Метелл Македонский и первые греческие художники в Риме. — Публий Сципион Эмилиан. — Реформаторское движение в высших классах.
С этой войной начинается новая история Рима и всего мира, в особенности потому, что она ускорила в Италии наступление торговой эры в прежнем земледельческом, аристократическом и военном обществе. Война с Ганнибалом оставила после себя в наследство ряд других войн, которые Рим принужден был вести немедленно после заключения мира с Карфагеном: в Испании, где приходилось повсюду усмирять варваров, в долине реки По, где пуническое нашествие оживило дух независимости, с лигурами, нападавшими на морские пути между Италией и Испанией и грабившими галльские и иберийские берега, с Македонией, царь которой Филипп был союзником Карфагена. Наиболее кровопролитным было завоевание областей, называемых теперь Романья и Эмилья, где в течение десяти лет, начиная с 200 г., бои беспрестанно возобновляли убийственную войну с засадами и различными неожиданностями, то притворно заключая мир, то снова внезапно поднимая возмущение; это продолжалось до 191 г., когда вся знать боев была уничтожена, страна совершенно опустошена и все население, способное носить оружие, вырезано. Оставшиеся в живых покорились, и Рим мог конфисковать половину их территории.[26]
Однако не следует из этого заключать, что вторая победа над Карфагеном внушила Риму дух завоеваний. Напротив, по окончании войны среди римской аристократии образовалась партия с самим победетелем при Заме Публием Сципионом во главе, старавшаяся препятствовать тому стремлению к завоеваниям, к империализму, сказали бы мы теперь, которое все росло начиная с первой пунической войны. Опасность, избегнутая Италией во время нашествия Ганнибала, устрашила все предусмотрительные умы; они понимали, что число граждан, на которых Рим с уверенностью мог рассчитывать при всяких обстоятельствах, не превышало 200 000 и что большинство их — мелкие землевладельцы — не могло быть долго удерживаемо под оружием вдали от родины; вследствие этого политика завоеваний была непопулярна среди средних классов, да и союзники могли снова возмутиться. Сицилия, Сардиния, Корсика, Испания, долина реки По составляли уже достаточно обширную империю,[27] завоевывать новые страны и отправлять туда войска для защиты их было бы неблагоразумно.
Несмотря на истощение после войны с Ганнибалом Рим все же был в состоянии, благодаря своей ловкой дипломатии, успешно вести политику коротких войн и неожиданных вмешательств, направленную к ослаблению в свою пользу других государств, — раз он, реорганизовав свои финансы, располагал суммами, необходимыми для этих войн, которые, впрочем, скоро дали ему более, чем стоили. Сципион, действительно, ревностно заботился о финансовой реформе, и его политика имела полный успех.[28]
Война против Македонии окончилась без территориальных приобретений; Греция и греческие города в Азии, ранее подчиненные Македонии, были объявлены свободными; Филипп принужден был уничтожить почти весь свой флот и армию и в течение 10 лет уплачивать ежегодную контибуцию в 50 талантов. Золото, серебро, рабы, земли — такова была прибыль от войн, веденных в долине По, в Испании, в Лигурии. Огромная добыча из драгоценных металлов и ежегодная, в течение 12 лет, подать в 1000 талантов, наложенная на царя Сирии, составили доход от войны с Антиохом (193–189), которую вызвала война с Македонией. За сирийской войной последовала война с галатами; но на этот раз галаты еще были оставлены на своих местах, земли же, отнятые у Антиоха, были разделены между Родосом и царем Пергама. Красивые слова и великодушные иллюзии скоро окрасили эту политику идеальным цветом: Рим сражается не за себя, но за свободу угнетенных народов! На самом же деле в эти первые тридцать лет развилась политика военных вмешательств и дипломатических интриг, направленная к тому, чтобы ослабить великие государства Востока, возбуждая одни из них против других: Македонию против Сирии, Сирию против Египта, Пергам против Македонии.
Эти войны постоянно и быстро увеличивали богатства Италии и ускоряли обновление нравов, классов и состояний, начатое полстолетия тому назад. После разграбления Греции и Азии, после опустошения Испании и долины По полководцы стали расточительны, не жалели денег ни для себя, ни для своих солдат,[29] и последние начали вести торговлю на свой счет. Уже во время войны с Филиппом Македонским многие из них занимались ростовщичеством среди местных жителей.[30] Масса бедных крестьян возвращалась с войн с небольшим капиталом.[31] В италийских деревнях разжигалась жадность, и добровольцы в большом числе устремлялись на столь прибыльные войны.[32] В то же время с помощью всей этой добычи и этих контрибуций римское государство привело в порядок свои финансы, расстроенные войной с Ганнибалом, уплатило долги и оказалось в состоянии произвести обширные затраты на общественные предприятия. Так как распространение греческой культуры в известном кругу знатных фамилий, рост средств, общий дух смелости и нововведений, представляемый партией Сципиона, побуждали к широко задуманным предприятиям, то деньги тратились со всех сторон.
Прежняя аграрная политика, благоприятная для среднего класса, была возобновлена: с 189 до 177 г. было основано шесть больших i колоний — Бонония, Парма, Мутина, Аквилея, Лукка, Луна, в: которых колонисты получили участки более обширные, чем в старых колониях. В 187 г. началось проведение Эмилиевой дороги для соединения Аримина и Плацентии. В 181 г. Катон в ряду других работ предпринял дренаж Рима.[33] В 180 г. 40 000 лигуров были переселены из родных долин в опустошенный Самний. В 177 г. была открыта Кассиева дорога. Цензура 174 г. была замечательна по большому числу общественных работ, выполненных в Риме и в колониях. Сдачи с торгов общественных работ и военных поставок становились все более частыми, и много молодых людей среднего класса, привезших с восточных и западных войн небольшой капитал, домогались их и легко получали, то одни, то соединяясь в компании со своими друзьями, то делая заем у богатого человека, участвовавшего затем в прибыли. Знание и искусство ведения этих дел быстро распространялись, и предприниматели скоро сделались так многочисленны в Риме и в городах Италии, что образовался особый класс средних капиталистов.[34] Они жили в довольстве на счет общественных поставок, а наиболее смелые и счастливые из них наживали крупные состояния.
26
История этих войн изложена в следующих местах Тита Ливия: XXXI, 10 и 21; XXXII, 7, 26, 29–32; XXXIII, 22, 23, 36; XXXIV, 22, 46; XXXV, 3, 22; XXXVI, 38.
34
Ср. знаменитое место Полибия (VI, 17), один из наиболее важных документов по истории римского империализма. Я думаю, что Deloume (М. A. R., 19 сл.) не должен был бы понимать его буквально. Полибий не говорит о крупных компаниях откупщиков, акции которых были в руках большого числа лиц, но он говорит, что в Риме было такое большое количество откупщиков среднего достатка и мелких обществ откупщиков, что почти можно было сказать, что все римские граждане участвуют в этих делах. Если допустить, что Полибий описывает Рим таким, каким он был около середины II в. до P. X., и пересмотреть упоминания об откупщиках в рассказе Тита Ливия о второй пунической войне, то вполне правильным будет заключение, что капитализм развился в первой половине столетия вслед за большими общественными затратами.